Пушкин, Достоевский, Есенин, Пастернак, Гумилев, Эфрон, Багрицкий, Чуковский… Во время Великой Отечественной потомки поэтов и писателей могли прикрыться известной фамилией — получить бронь, остаться в тылу, отправиться в эвакуацию. Но некоторые из семей великих ушли на фронт. Воевали наравне с другими. И не все вернулись.
«В тылу гораздо скучнее»
Сына поэта Эдуарда Багрицкого Всеволода, рвавшегося на фронт с первых дней войны, из-за сильной близорукости призывать отказывались. Он был снят с воинского учета и эвакуирован в Чистополь. Отца уже не было в живых — он умер в 38 лет из-за обострившейся бронхиальной астмы. Мать — Лидия Суок — в 1937-м была репрессирована и вернулась из заключения только в 1956-м. Всеволод учился в театральной студии, писал для «Литературной газеты», сочинял стихи. В январе 1942-го он все-таки добился назначения в газету «Отвага» 2-й Ударной армии Волховского фронта. А через месяц при выполнении боевого задания в деревне Дубовик Ленинградской области погиб, не успев отметить 20-летие.
Всего 19 лет прожил и Георгий — сын Марины Цветаевой и Сергея Эфрона. Отец был репрессирован, мать в 1941-м добровольно ушла из жизни. Когда Муру (так звали Георгия дома) исполнился месяц, Марина написала: «Мальчиков нужно баловать, — им, может быть, на войну придется». Когда война началась, она запрещала сыну тушить зажигательные бомбы на крыше. В Елабуге боялась, что его мобилизуют, а если ей принесут «последний страшный конверт, надписанный чужим почерком», она пережить этого не сможет.
В 1943-м студент Литинститута Георгий Эфрон был призван на службу. Начинал в штрафбате, просил родных вытащить его оттуда. Но позже был переведен в регулярные части и назначен автоматчиком в стрелковом батальоне. Воевал на 1-м Белорусском и 1-м Прибалтийском.
В июле 1944-го Георгия тяжело ранило под Оршей, по дороге в медсанбат машину атаковал немецкий штурмовик. Но похоронки на Георгия близкие так и не получили. 30 лет жили в неведении. Пока в 1970-е Ариадна Эфрон не выяснила детали. Однако точная дата и место смерти остались неизвестны. Останки сына Марины Цветаевой захоронены в братской могиле белорусского Браслава.
Трижды подвергался арестам в 1930-е и был приговорен в 10 годам заключения единственный ребенок Анны Ахматовой и Николая Гумилева (расстрелян в 1921-м) Лев. Позже этот срок был сокращен вдвое. «Муж в могиле, сын в тюрьме, помолитесь обо мне», — писала тогда Ахматова.
До марта 1943-го Лев работал на шахте в Норильске. Потом остался там на вольном поселении. А в октябре 1944-го был призван в армию. Рядовой 1386-го зенитно-артиллерийского полка, он воевал в Восточной Пруссии, участвовал в штурме Берлина. «Воюю я пока удачно: наступал, брал города, пил спирт, ел кур и уток, особенно мне нравилось варенье, — писал он. — Немцы, пытаясь задержать меня, стреляли в меня из пушек, но не попали. Воевать мне понравилось, в тылу гораздо скучнее».
С медалями «За взятие Берлина» и «За победу над Германией» в ноябре 1945-го Лев Гумилев был демобилизован. Стал ученым и прожил 79 лет.
Старший сын Корнея Чуковского был поэтом, прозаиком, переводчиком. В 1939-м его призвали в армию, он участвовал в советско-финляндской войне. Во время Великой Отечественной стал военкором газеты «Красный Балтийский флот», оборонял Ленинград и всю блокаду провел в городе. В октябре 1943-го старший лейтенант Николай Чуковский был назначен инструктором ГПУ ВМФ СССР. Награжден медалью «За победу над Германией» и орденом Красной Звезды. Демобилизован в 1946-м. Прожил 60 лет.
Добровольцем в ополчение отправился и младший сын детского писателя — инженер-гидротехник Борис Чуковский. В начале 1942-го Корней Иванович писал Николаю: «От Бобы нет вестей. Боюсь, что и не будет». Но Маршаку: «Все же есть упрямая уверенность, что мой Боба не погиб». Только после обращения Чуковского-старшего к замнаркома обороны пришел ответ: Николай погиб еще в октябре, возвращаясь из разведки, под Можайском…
Чудесное спасение
Старший сын Бориса Пастернака от первого брака с Евгенией Лурье 12 лет из прожитых 88 посвятил службе в армии. Мобилизованный после первого курса физмата ташкентского университета, Евгений прошел всю войну, был награжден медалями «За боевые заслуги», «За победу над Германией». После Победы окончил Военную академию бронетанковых и механизированных войск, до 1949-го был там адъюнктом, потом еще пять лет служил в армии. Уволился в запас инженер-майором, работал в МЭИ, защитил кандидатскую. Но главным делом жизни Евгения Пастернака стало изучение и сохранение творческого наследия отца — не только великого поэта, но и «самого доброго и самого понимающего человека на земле».
Сын Сергея Есенина и Зинаиды Райх Константин стал кавалером трех орденов Красной Звезды, был награжден орденом Отечественной войны первой степени и медалью «За оборону Ленинграда». На фронт он, студент инженерно-строительного института, ушел в 1941-м добровольцем. Воевал в 92-й, 109-й, 177-й и 281-й стрелковых дивизиях. Четырежды был ранен.
Под ураганным огнем врага бросился в атаку… Заменил в бою командира роты и отбил населенный пункт… В составе группы бойцов захватил в плен 12 человек финских солдат… В последний раз его, тяжелораненого, даже сочли погибшим — родные получили похоронку. Пуля тогда пробила легкое, после операции на спине остался шов длиной 17 см. И все равно младший лейтенант Есенин вернулся на фронт. После войны ему достаточно было снять рубашку, чтобы врач тут же выписал ему бюллетень.
После МИСИ Константин Сергеевич прошел путь от прораба до главного специалиста Госстроя РСФСР, участвовал в возведении стадиона «Лужники». Потом стал спортивным журналистом, «ходячим футбольным справочником» и даже гением футбольной статистики. А еще он писал стихи. Правда, почти никому не показывал. «Писать посредственные стихи мне просто стыдно, писать хорошие — нужен талант, — отметил он во фронтовом дневнике. — Но Родину, Россию я люблю». Оставив воспоминания об отце и приложив немалые усилия для сохранения его архивов (поэт, к слову, поначалу не признавал первенца), Константин Сергеевич умер в 66 лет из-за проблем с сердцем. А судьба его достойна отдельного рассказа.
Внук Федора Достоевского Андрей с высшим техническим образованием попал на фронт в 1941-м в звании лейтенанта. Лужский рубеж, Невский пятачок, затем — Западный фронт… Жена Татьяна и дочь после первой блокадной зимы эвакуировались в Йошкар-Олу. А Андрей писал им письма и вкладывал в конверты детские рассказы (Татьяна работала воспитателем). Одна из рисованных историй сохранилась в семье. Осенью 1944-го Андрей проездом оказался в Ленинграде. Вызвал из эвакуации жену. И через семь месяцев — 22 апреля 1945 года — на свет появились близнецы. Девочка умерла, а мальчик Дима выжил.
Сам Андрей вернулся с наградами в 1946-м. В День Победы Достоевские обычно тихо вспоминали погибших. Рассказывать о боях внук писателя не любил. Но не помнить, что его спас сам… Федор Михайлович, не мог. Уходя на фронт, Андрей положил в вещмешок маленький бюстик деда. Во время сражения за Невский пятачок в мешок попал осколок и застрял в… бюстике. Так благодаря деду Андрей остался жив. После войны он преподавал в радиотехническом техникуме, мечтал о музее деда в Ленинграде. Но не дожил до этого момента. Умер 60-летним и похоронен рядом с Федором Михайловичем.
«Тебя правнук Пушкина в плен взял!»
Что касается Александра Пушкина, то историки насчитали 14 потомков поэта — участников Второй мировой. Из них 10 воевали на стороне СССР.
Праправнуки — братья Кологривовы прошли всю войну и случайно встретились в 1945-м в Берлине — на соревнованиях по плаванию между фронтами. Спустя пять лет, когда в Москве переносили памятник Пушкину, Олег приехал на площадь перед кинотеатром «Россия». Прорабу, руководившему процессом, не хватало рабочих для очистки бронзовой фигуры, и из десятков зевак он выбрал… правнука Пушкина. Словно узнав в нем потомка. Олег был уже художником с высшим образованием, кое-что понимал в реставрации. Так что с радостью стирал пыль с памятника прапрадеду и заделывал трещины.
Братья Сергей и Борис ушли сражаться за Родину совсем юными. Одному было 17, другому — и того меньше. Демобилизовались в 1946-м. После чего получили высшее техническое образование. Сергей Клименко, защищавший Москву, после войны работал переводчиком на Дальнем Востоке, позже — в Госкомитете по ТВ и радиовещанию.
Александр Катыбаев погиб в 1943-м под Харьковом. А 24-летний английский капитан Джордж Майкл Александр Уэрнер — в 1942-м, при высадке десанта в Тунисе.
Многим спас жизни на войне санинструктор Александр Данилевский — праправнук Пушкина, внучатый племянник Николая Гоголя и потомок Григория Данилевского. В ряды народного ополчения он вступил в июле 1941-го. А вернулся капитаном медслужбы, кавалером ордена Красной Звезды. Данилевский стал ученым-энтомологом с мировым именем. Но судьба отмерила ему всего 58 лет.
Последним правнуком великого поэта считается Григорий Григорьевич, проживший 83 года и чуть-чуть не дотянувший до ХХI века. Польский поход, Советско-Финляндская и Великая Отечественная, работа в МУРе (это он, лейтенант Пушкин, раскрыл кражу шуб у иностранцев в Большом театре, о чем написали Вайнеры, а Говорухин снял фильм «Место встречи…»), потом — в типографии издательства «Правда». Поездки по пушкинским местам и встречи с людьми. А в 1990-е — бедность, когда он чуть не продал бронзовую чернильницу дочери Александра Сергеевича…
Ни стихов, ни прозы орденоносец Григорий Пушкин не сочинял. Но были в его жизни истории, достойные описания. 30 сентября 1941 года под Дороховом его отряду было поручено отбить у немцев 200 русских девушек, которых должны были отправить на работу в Германию. Отряд разбился на группы и частями выводил женщин потаенными тропами… Вдруг навстречу — немец в бричке. Веселый, в подпитии, с гармошкой. Схватили его партизаны. А он чуть не на колени: «Не убивайте!» И рассказывает, как в Берлине учил русский язык и «Евгения Онегина» читал. Наши бойцы расхохотались: «Повезло! Тебя правнук самого Пушкина в плен взял!» Тот глаза вытаращил: «Не может быть! Всех дворян расстреляли или на Соловки отправили». Продолжение истории случилось весной 1965-го, когда на вечере в честь Дня Победы Григория разыскал сын плененного Карла Мюллера…
Оказывался на волосок от смерти и правнук Пушкина. И только однажды фамилия великого предка защитила его. Накануне очередной мясорубки — Корсунь-Шевченковской операции в 1944-м, командир зацепил Григория обычным: «А это кто будет делать? Пушкин?» Но, узнав, что тот не просто однофамилец поэта, не удержался: «Ну и дурак ты! Тебя ж убьют!» И отправил потомка с поручением — подальше от котла. Хотя, как признавался сам Григорий Григорьевич, «никогда Пушкины от службы и войны не бегали».
К счастью, не только Пушкины…
