Экономика 7 июн 2024 21:35 Алексей Мухин
Фото: Виталий Невар/ТАСС Формат «пленарки» для Владимира Путина давно стал привычным и очень комфортным. Это своеобразный информационный марафон, который регулярно становится показателем хорошей политической формы президента РФ.
Алексей Мухин, генеральный директор Центра политической информации
После изложения тезисного ряда Владимир Путин обычно переходит к живому общению — через модератора или непосредственно с залом, но при этом всегда, отдавая дань вежливости, обращает внимание на своих коллег-панелистов. На этот раз включение режима интуитивной коммуникации произошло днем раньше, еще во время общения Путина с руководителями мировых медиа. К пленарному заседанию президент уже «разогнался».
Самое интересное в таких мероприятиях с участием Путина — смысловая часть, потому что именно в таких случаях президент формулирует позицию российского руководства: дает разъяснения по существу работы и даже частично раскрывает намерения на будущее.
В нашем случае публику дружественных, и особенно недружественных стран интересовал вероятный ответ России на новые вызовы, проявившиеся на поле боя в зоне ведения СВО после разрешения со стороны западных стран на ограничение использование современного оружия, предоставленного ими ВСУ. Естественно, эта публика опасалась ответов России на новые вызовы тактическим ядерным оружием или ударами по территории стран — членов НАТО.
Надо сказать, что на такие вопросы президент всегда отвечал уклончиво, не давая никаких обязательств, то есть не связывая себя обещаниями. Наученная горьким опытом активного общения с «западными партнерами» российская сторона, и это очень видно, окончательно отказала им в договороспособности и предъявила очевидные репутационные претензии. Также Путин вновь оставил в неведении жаждущих ответа на вопрос: когда и в какой форме Россия перейдёт к реальной эскалации с недружественными странами?
Так что теперь западным странам, находясь в неведении, придется ни много ни мало восстанавливать свою репутацию, прежде чем Россия будет готова вступать с ними в переговоры по поводу каких-нибудь «гарантий безопасности»: Минск-2, «ядерная сделка» с Ираном и другие примеры похоронили доверие к «партнерам».
То облегчение, с которым президент теперь говорит о санкциях, об ответе на них, означает, что и российское руководство, и гражданское общество вступили в стадию абсолютного принятия санкционного вызова и эскалации вооруженного конфликта с НАТО в целом.
Прояснение ситуации сопровождалось спокойной сосредоточенностью главы государства на реализации проектов социального и экономического развития России в контексте суверенной модели государства. Он достаточно пространно разъяснил логику действий руководства страны и что именно необходимо сделать для достижения консенсуса между государством и обществом.
На нынешнем ПМЭФ, если следовать логике Путина, стало понятнее, что исходные данные, скажем, БРИКС+ уже гораздо более интересные, нежели экономический потенциал G7. Так что капитулировать не будем.
Основной тезисный ряд, над которым Путин предложил поразмышлять, был, в общем, традиционным для него и касался планируемых десяти структурных изменений в экономическом и социальном плане.
Изменение структуры импорта и экспорта в санкционных условиях, по мнению президента, уже носит конструктивный характер: торговый оборот растет, а не сокращается, как предполагали инициаторы санкций. Это свидетельствует об эффективности противодействия санкциям со стороны России: структура движения товаров меняется по мере освоения новых рынков и вынужденного ухода со старых.
В неблагоприятных условиях Россия теперь предлагает полный спектр рыночных услуг, так сказать, «под ключ» и, главное, в долгую.
Также выяснилось, что особое внимание российское руководство уделяет отношениям с Глобальным Югом в рамках коридора «Север — Юг» и проекта Северный Морской путь за счёт повышения конкурентоспособности.
Помимо этого Россия, по мнению президента, намерена сосредоточиться на развитии альтернативных платежных систем в национальной экономике и в формате БРИКС+ с попутным ростом расчетов рублями.
В формате же БРИКС + Россия предложила особый уровень сотрудничества в сфере безопасности, что, впрочем, было воспринято участниками проекта с высокой долей настороженности, так как они не хотели бы конфликтовать с США открыто. Над этим еще предстоит поработать.
Весьма амбициозно, уже к 2030 году, Россия намерена снизить импорт до 17% ВВП за счёт собственного конкурентного производства, а не благодаря «административным барьерам». Также президент обратил внимание на то, что работы хватает, а вот профессиональных кадров — нет и, соответственно, предложил своим подчиненным сосредоточиться на образовательных процессах и специалитете.
Отдельно президент отметил социально ответственных бизнесменов, которые помогают обеспечивать необходимым участников СВО. Тем самым Путин подчеркнул, насколько для него лично важно такое участие и насколько оно является реабилитирующим моментом во всех смыслах для гражданского общества вообще и для отдельных его представителей, в частности.
В содержательном плане выступление Путина очень напоминало Послание Федеральному Собранию: со сцены буквально давались конкретные поручения Государственной Думе, Правительству, Администрации президента и даже партии «Единая Россия» — преимущественно по социальному статусу граждан РФ и их экономическому благополучию.
В этой связи президент дал развернутую комплиментарную оценку деятельности правительства РФ и отметил конструктивное поведение дружественных стран.
Не обошлось и без образного выражения от Путина, характеризующего ситуацию: «А петуха отправим в суп» (так как «он не топчет курочек»). Данную сентенцию можно отнести к нашим «западным партнерам», которые перешли все грани приличий и пытаются вести себя неконструктивно и брутально в отношении России.
Это, кстати, вызвало довольно непосредственную реакцию президента, когда он, комментируя западный тезис о неизбежности нападения России на Евросоюз, буквально сорвался: «Вы тупые что ли, как этот стол?» … Нечасто Владимир Путин обнаруживает такие сильные эмоции: видимо, довели.
Выяснилось, что «ядерный дискурс» стал обычным в общении с «коллективным Западом» и в конце концов должен закончится окончательным вразумлением противника, возможно, тоже — ядерным.
О чем говорил президент на ПМЭФ-2024
