82-летний актёр Малого театра, театральный режиссёр-педагог Василий Бочкарёв, полюбившийся зрителям благодаря фильмам «Следствие ведут ЗнаТоКи», «Уникум», «Такая короткая долгая жизнь», «Безумный день инженера Баркасова» и другим, вспомнил в беседе с aif.ru о своём коллеге — народном артисте России Владимире Сафронове, который 5 августа ушел из жизни в возрасте 84 лет.
Ольга Шаблинская, aif.ru:Василий Иванович, расскажите, пожалуйста, каким вы запомнили коллегу по Малому театру Владимира Сафронова.
Василий Бочкарёв: Он тоже выпускник Щепкинского училища, на два года раньше меня заканчивал. Но в Малый пришёл позже меня, в 1972 году, вместе с Борисом Равенских, Локтевым, Кочетковыми, Валерой Носиком.
— В каких ролях вам особенно запомнился Сафронов за годы общей работы в Малом?
— Сказать, что Сафронов играл какие-то большие роли, не могу. Но всё, что он делал, было необходимо для театра. Сафронов играл эпизоды, но это было очень колоритно. Мы с ним работали долго в одном спектакле — 20 лет играли в «Последней жертве». Сафронов исполнял восточного человека. Играл его с невероятным достоинством.
Я всегда перед тем, как выйти на сцену, смотрел на Сафронова. Наблюдал, как он играет. Хорошо играл. Вообще-то мне всегда приятно, когда товарищ удачно исполняет роли. Потому что есть возможность у него учиться, что я и делал.
Он долго преподавал в Щепкинском институте, у него всегда были очень интересные показы. И студенты у него учились прекрасные.
— Да, среди его выпускников в «Щепке» — народная артистка РФ Ольга Дроздова, заслуженные артисты РФ Глеб Подгородинский и Максим Дахненко, актриса Екатерина Вуличенко и другие.
— Да, его студентов после выпуска сразу звали в разные театры. Такими они выходили готовыми к работе.
— А каким вам запомнился Владимир Алексеевич как человек? По телевизионным передачам «Впрок» и «Экспертиза» складывалось впечатление, что у Сафронова было хорошее чувство юмора.
— Владимир Алексеевич действительно обладал юмором, имел снисхождение, сочуствие и ещё одно важное качество — умел расположить людей к себе. Вообще, все-все хорошие качества, которые есть в человеке, в нём присутствовали и очень-очень ему помогали в жизни и на сцене. С ним было легко.
Он был достойный человек, и очень жалко, что он уже ушёл. Потому что как раз такие люди, которые, может быть, не очень яркие, жизненно необходимы миру в силу и своих человеческих, и профессиональных качеств. Именно такие, как Сафронов, и составляют ядро коллектива. Потому что он всегда был очень вежлив с обслуживающим персоналом, с техническим составом. Относился к ним с большим уважением и пониманием, что мы делаем одно общее дело.
Очень жалко Сафронова, потому что такие люди — это и есть репертуарный театр. Режиссёр Анатолий Васильев не очень любит постоянные труппы, говорит, что театр — это больше лаборатория. Но я считаю, что в профессиональном репертуарном театре есть своя прелесть. Там складывается своя семья, свои взаимоотношения. Вот Сафронов ушёл, а перед ним многие актёры Малого театра, всех не перечислить … Мой педагог Юрий Соломин среди них. Всех этих людей объединяет одно: их всех можно назвать народными достояниями.
— А с кем-то из других коллег — я имею в виду, не в Малом, а вообще в театральной среде, были у вас такие же близкие отношения?
— С Арменом Борисовичем Джигарханяном. Театр Армена Джигарханяна был для меня очень дорогим местом — мы там и репетировали с мастером, и играли антрепризный спектакль «Любовь и кролики». Конечно, Джигарханян был человек с взрывным характером. Но о наших с ним взаимоотношениях и встречах в театре у меня остались тёплые, трогательные и глубокие воспоминания. Я Армену Борисовичу очень благодарен и счастлив, что судьба подарила мне встречу с ним. Он был и великим артистом, и великим человеком — вот всё было в нем… Преподал мне не только сценические, но и жизненные уроки.
Со спектаклем «Любовь и кролики» мы вместе с Арменом Борисовичем объездили порядка 50 российских городов и множество стран. Вывезти большую труппу на гастроли дорого, а маленькие — можно. Антреприза поэтому и процветает — она мобильная. Армен Борисович относился ко мне очень доброжелательно. Хотя иногда говорил в антракте или после спектакля: «Сына, я не могу понять, почему ты так играешь эту мизансцену. Но, как ни странно, я на тебя не сержусь».
— Я правильно поняла, что Джигарханян вас называл «сына»?
— Ну да — сына! А его говорил в ответ: «Всё сына, сына, а чё не усыновишь?» (Смеется. — прим. ред.) Жаль, что таких людей, как Джигарханян, Соломин и Сафронов, больше нет с нами. Но я горд, что мне довелось с ними работать и дружить.
