В юности цыганка нагадала актрисе Сетаре Казымовой, что у нее будет лишь один недолгий брак и последующее за ним одиночество. Так и случилось — любовь к актеру цыганского театра «Ромэн» Николаю Сличенко стала для нее роковой. Корреспонденты aif.ru навестили 93-летнюю Сетару Ахмедовну в геронтологическом центре, где она живет последние годы и услышали романтическую и одновременно трагичную историю ее брака с цыганской звездой, едва не стоившего артистке жизни.
«Будет так смотреть всегда»
Сетара Ахмедовна встретила нас на пороге своей комнаты в геронтологическом центре «Восточный», который расположен на 16-й Парковой улице. Мы сразу заметили, что стены увешаны старыми фотографиями, черно-белые снимки также лежали на столе.
«Вот эта моя любимая, здесь я такая счастливая, улыбаюсь, — показывает фото смеющейся девушки со жгучими глазами. — А это мой папа, Ахмед Алиевич. Он перс по национальности, родился в Иране, а потом переехал в Москву. А это Коля, и на стене тоже он, вон там, рядом с отцом».
Она показала на два больших портрета, висящих над диваном. Удивительным образом получилось, что одного главного мужчины в ее жизни не было бы без другого.
«Я как сейчас помню этот день 29 декабря 1951 года, когда папа пригласил меня в кино, — рассказывает Сетара Ахмедовна. — Мы пришли в кинотеатр „Центральный“ за час до начала фильма и сели в пустом фойе. И вдруг вошли трое — женщина и два юноши. Один так на меня посмотрел, что я поняла: он будет так смотреть на меня всегда».
Весь час до начала фильма он смотрел и смотрел на Сетару, буквально прожигая ее взглядом. А когда все двинулись в зрительный зал, бесцеремонно тронул ее за локоток. Девушка возмущенно дернулась — вдруг смелый жест увидит строгий отец — он этого так не оставит. А фильм Сетара даже не запомнила. Потому что все 1,5 часа навязчивый незнакомец трогал ее за плечо. Ему даже делали замечания — оказалось, что он как-то умудрялся дотягиваться до девушки со своего места через два ряда, мешая другим зрителям.
А после окончания сеанса, на улице, когда Сетара распрощалась с отцом, парень вдруг возник перед ней, как чертик из табакерки. Этим черноглазым, чернобровым жгучим брюнетом и оказался начинающий актер цыганского театра «Ромэн» Коля Сличенко, сразу же предъявивший девушке театральное удостоверение государственного образца.
«Это была судьба, — с мечтательной улыбкой произносит Сетара Сличенко. — Ведь накануне мама мне говорила, что надо будет сходить в театр „Ромэн“, спектакли которого в то время гремели на всю Москву. И тут Коля. Он потом рассказывал, что, когда кончился фильм, одним прыжком перемахнул через два ряда, чтобы не потерять меня в толпе, потому что иначе больше никогда не найдет».
«Пасочка, пасуня, мамка моя»
Сличенко проводил Сетару до ее дома, расположенного рядом со станцией метро «Алексеевская» и пригласил на вечерний спектакль «Грушенька», на одну из ролей в котором его как раз вводили. Девушка нарядилась в свое единственное выходное платье и стала ждать звонка в дверь. Но кавалера все не было. Соседка ворчливо ей сказала, что актеры, все такие — ветреные, мол, он уже и думать про Сетару забыл. Чуть не расплакавшись, девушка отдернула занавеску и увидела Колю, который наматывал круги по двору ее дома. Времени до начала спектакля оставалось совсем немного, и девушка уж подумала, что они опоздают, когда Сличенко вдруг махнул рукой и с шиком остановил такси.
В «Грушеньке» блистала уже немолодая, но не ставшая от этого менее талантливой актриса Ляля Черная, которой восхищалась вся столица. Побывав в театре «Ромэн», Сетара ощутила, что это то место, где ей бы хотелось остаться навсегда. Тем более, что в нем служил Коля.
«Я влюбилась в него моментально — в его талант, в его артистизм, в его голос, — глядя на портрет Сличенко, говорит Сетара Ахмедовна. — Влюбилась в его ласку. У цыган самое ласковое слово — „паска“. Коля меня называл пасочка, пасуня, мамка моя — это означает родная, любимая. Мы встречались год. И ни разу не целовались, я была воспитана в строгих традициях. Как-то Коля потянулся своими губами к моим — я резко осекла. С того момента больше не пытался».
Яркую, ослепительно красивую подругу Сличенко сразу же заметили в театре «Ромэн». Главный режиссер Петр Саратовский исполнил горячую мечту Сетары стать актрисой и пригласил ее на просмотр. Она подготовила танец и песню на цыганском языке. Ей аплодировал стоя весь коллектив. Саратовский тогда сказал, что ее фактура настолько великолепна, что она могла бы сыграть Эсмеральду без грима. И по большому счету ей можно было просто стоять на сцене и за одно это платить 100 руб. в месяц — самую высокую ставку у артистов.
Так Сетара стала актрисой театра «Ромэн». Изначально ее ставка, как начинающей, составила всего 40 руб. Но это девушку абсолютно не смущало.
«Каждый день я бежала в театр счастливая, думая о том, что иду удовольствие получать, а мне еще за это и деньги платят, — вспоминая, улыбается Сличенко. — В 11:00 начинались репетиции, потом днем небольшой перерыв, когда я отдыхала дома, а вечером спектакль. Я была очень востребованной — 27 спектаклей в месяц, работала почти без выходных».
Брак и разбитые мечты
Это что касается работы — вымечтанной, вымоленной. Но была и другая сторона — семейная жизнь с Колей Сличенко, которая оказалась не столь радужной, как до свадьбы думала Сетара. Во-первых, начинающий актер пока что не обзавелся своей квартирой и после свадьбы переехал к молодой жене, стал жить вместе с нею и ее мамой в комнате коммуналки, в которую превратилась квартиры Казымовых после развода родителей Сетары. Спустя девять месяцев родился сын Алеша. Вчетвером в одной комнате и при обычных условиях жить непросто, а тут еще выяснились некоторые особенности цыганского актера.
«Весь год, пока мы с ним встречались, Коля не выпил ни грамма спиртного при мне, не выкурил ни одной сигареты, — объясняет Сетара Ахмедовна. — А после свадьбы, когда мы стали жить вместе, оказалось, что он большой любитель и того и другого, просто маскировался. О чем можно говорить, если, пока мы шли пешком от дома до остановки трамвая, чтобы доехать до театра, располагавшегося тогда на Никольской улице, Коля выпивал по рюмочке в расположенных по пути киосках и не пропускал ни один! Маме очень не нравилось, что с работы он всегда приходил нетрезвый, она так и не смогла подружиться с ним из-за этого».
Второй момент — Сличенко оказался тем еще ловеласом. Постепенно слава Николая росла, а вместе с ней росла и народная любовь. Причем, как рассказывали современники, любовь не столько к таланту Сличенко, сколько к его неотразимой внешности. Естественно, большинство из его фанаток были женщинами. Они были готовы на все, чтобы заполучить кумира хотя бы на одну ночь, поэтому заваливали цветами, подарками, щедро кормили и поили.
«Я знала, что он всегда вернется ко мне, — с помрачневшим лицом говорит Сетара Ахмедовна. — Я знала, что ничего серьезного у него быть не может. Его из семьи палкой не выгонишь. Я знала, что он через пару-тройку дней прибежит и скажет: „Пасочка моя, мамка моя, мне никто, кроме Светки (меня называли в театре Светой) и Лешки не нужен“. Максимум его романы длились неделю».
Сличенко говорит, что смотрела тогда на его измены, как на баловство ребенка — наиграется и бросит. Знала, что за всем этим ничего серьезного не стоит. Признается, что ей было наплевать. Да, сначала может и наплевать. Но шли дни, которые складывались в недели, месяц и годы. И ничего не менялось. Все шло по кругу: муж уходил в загулы с фанатками, Сетара даже знала их имена и адреса. Возвращался обычно глубокой ночью, будил ее стуком в окно. Глядя в лицо глазами блудливого кота, обнимал ее, обдавая запахом чужих духов. И бархатным голосом твердил свою мантру: «Пасочка моя, мне никто не нужен, кроме Светки и Лешки». И вода проточила камень.
«Пропал вкус к жизни»
«В один момент я поняла, что мне все это надоело: все эти пьянки, поклонницы и эти слова, — вскидывает голову Сетара Ахмедовна. — Говоришь, кроме Светки и Лешки тебе никто не нужен? А как же эти… К которым ты шляешься? Я вдруг осознала, что я подурнела, потеряла себя, у меня пропал вкус к жизни. Брак с Колей меня разрушал. Это стал замечать даже он сам. С удивлением говорил, что когда он возвращается с длительных „халтурок“, то я выгляжу лучше, чем когда он дома».
И однажды, когда Сличенко ушел в очередной загул, Сетара приняла предложение давно влюбленного в нее коллеги, актера театра «Ромэн» Матвея Казибеева, которого в труппе называли просто Монти. Они стали любовниками. Роман пришлось держать в строжайшей тайне — он был женат, а она — замужем.
«Монтик вернул меня самой себе, — Сетара Ахмедовна показывает фотографию, запечатлевшую ее с Матвеем Казибеевым. — Я так благодарна ему. Я снова стала красивой, уверенной в себе, веселой, смеющейся, молодой. До сих пор у меня в душе живет любовь и нежность к Монтику».
Их тайное счастье длилось всего несколько месяцев. А потом жена Казибеева обо всем узнала. Разъяренная, она пришла в театр. Сетары в тот день не было. Зато был директор и Николай Сличенко. Она рассказала обеим. А у директора еще и потребовала прекратить сей разврат, разрушающий ее семью. Красный от смущения руководитель пообещал. А Сличенко вышел из театра, подрагивая от ярости, словно тигр.
«В тот вечер я ходила с Монтиком на последний сеанс в кино, — вспоминает Сетара Ахмедовна. — Фильм кончился поздно, я подхожу к дому и вижу, что на лавочке сидит Коля. По его виду я поняла, что он все знает. Он спросил, где я была так поздно. Я ответила, что „мы“ были в кино. Он насупился: „Ты его любишь?“ „Люблю“. „А он тебя?“ Я сказала, что Монти ко мне относится так, как я не знала, что вообще мужчины могут относиться и что, наверное, это и есть любовь».
Сетара зашла в подъезд, а Николай кинулся за ней. Замахнулся и ударил. Кулак мог бы снести хрупкой женщине голову, если бы она не увернулась. Тогда он поднял с пола тяжелую коробку и кинул в жену. Промахнулся. В этот момент Сетаре удалось скользнуть в квартиру и захлопнуть дверь. Она прошла к себе в комнату и обомлела.
«Вся моя одежда — платья, юбки, меховые пальто были вытащены из шкафов и разорваны в клочья, — качает она головой. — Посуда на кухне разбита. Как рассказала соседка, Коля пришел после театра разъяренный. Избил ее, думая, что она потворствовала моему роману, потом стал рвать вещи в моей комнате. Нечеловеческих сил ему придавала ярость».
Правда цыганки
По словам Сетары Ахмедовны, Сличенко пришел спустя несколько дней, когда ее не было дома и попросил соседа: «Передайте ей, что кроме Светы и Леши мне никто не нужен». Четыре дня подряд он приходил и просил передать эту фразу. Сосед передавал. Но это когда-то чудодейственное заклинание потеряло свою магию. Сетара больше не пустила Колю на порог. Спустя какое-то время они официально развелись, и Сличенко женился на своей коллеге, актрисе театра «Ромэн» Тамиле Агамировой.
«Она уже давно положила глаз на Колю, — пожимает плечами наша собеседница. — Плела вокруг него свои сети. А после того, как мы с Колей расстались, она демонстративно на первых же гастролях села в автобус рядом с ним. Потом Коля иногда навещал сына у меня дома. Во время этих визитов Тамила ждала его на лавочке у подъезда. Следила и боялась, что я верну Колю обратно. Но мне этого не было нужно».
И с Казибеевым Сетаре пришлось расстаться. Директор сдержал слово, данное его жене — пропесочил любовников на собрании и поставил перед выбором — либо они женятся, либо разбегаются, иначе уволит обоих. Монти и Сетара предпочли прекратить свою связь, оставаясь до конца жизни нежно влюбленными друг в друга.
Из театра «Ромэн» Сетаре пришлось уйти. В 1977 году Николая Сличенко сделали главным режиссером, а затем и художественным руководителем театра. Тогда ушла половина труппы — Сличенко был прекрасным артистом, но говорят, что как руководитель и худрук он не справлялся. Сетара ушла в числе первых — она не могла работать в театре, хозяйкой которого стала ее соперница.
«Я до сих пор люблю Колю, — признается Сетара Ахмедовна. — Люблю его талант, его голос. Часто слушаю его пластинку. Все обиды давно ушли. Я люблю его и всегда буду любить».
После ухода из театра «Ромэн» Сличенко перешла в плавучий театр «Буревестник», где обрела спокойствие, радость творчества и путешествий. Впоследствии у нее было множество красивых романов с прекрасными мужчинами, но ни один из них браком не кончился. Цыганка оказалась права.
P. S.
Сейчас о Сетаре Ахмедовне заботятся сотрудники центра. Здесь работает медперсонал, помощники по уходу, психологи и другие специалисты. Для проживающих разрабатывается индивидуальная программа реабилитации. Много возможностей создано и для творчества: здесь помогают реализовать авторские проекты, в гости приглашают волонтеров и профессиональных артистов. Постоянная занятость помогает пожилым людям поддерживать когнитивные функции и сохранять хорошее настроение. Всего здесь проживают более 300 человек.
