(Продолжение.Начало в № 61 от 12 августа 2017 г.)
Я доставала кости, Гоша их отбивал от земли, профессор аккуратно очищал и укладывал в обыкновенную коробку из-под чистящего средства для сантехники.
Почему-то то, что останки вошли в эту коробку, меня поразило больше всего. Как-то грустно стало. Вот живешь, живешь…Интересно, а вот еще через несколько столетий наши могилы тоже кто-нибудь вскрывать будет?
«У людей того времени не было письменности, они не могли нам рассказать о себе… Вот такими способами они пытались оставить для нас информацию… Видите, эта могила сделана не по размеру и человек в ней лежит не по середине. Это женщина. В ногах у нее маленький ребенок. Может, они умерли где-то в дороге, но их привезли сюда и похоронили, а может, это говорит о каком-то статусе… Во всем этом, по нашим описаниям и фотографиям, потом будут разбираться те, кому мы все сдаем…»
Могила пуста. Я вычищаю ее, отскрёбывая остатки земли до глины. Сбоку – небольшая норка. Ковыряю ее перчаточным когтем и… достаю две косточки. «Это фаланги детского мизинчика…»
Мне стоило больших усилий никак не отреагировать на сие сообщение. Но позже, рассматривая фотографии, на которых я пытаюсь улыбнуться сквозь отвращение и ужас, я понимаю: археология все-таки не для меня. Почему-то подумалось, что во сне сегодня придет эта девушка и станет мне указывать, где еще находятся ее косточки или косточки ребенка… Не дай Бог.
Мои надежды найти хоть какую-то бусинку, провалившуюся в кости, не оправдались успехом. Но профессор нам показал находки, которые они уже упаковали для института.
Серебряная игольница. Когда нам назвали ее предположительную цену на «черном рынке», мы еле сузили глаза. Но еще больше поразила сама игольница.
Изящная ручная работа. Внутри – кожаный мешочек. Он, конечно же, окаменевший, но на нем виден каждый шовчик, нитки прекрасно сохранились!
На серебре были следы окисла. Для серебра это несвойственно.
Профессор поясняет, что, скорее всего, игольница долгое время пролежала в соединении с какой-то тканью, которая со временем дала такой эффект.
А вот и ремешок от украшения коня. На нем – бронзовые заклепки. И вновь ручная работа. И вновь поражает, что орнамент на коже, сделанный в виде растительных узоров, четко сохранился.
Время пролетело быстро. Ребята выполнили работу, которую, по словам профессора, некоторые два дня большим количеством не могли сделать.
Действительно, мы делали все на совесть. С шутками и прибаутками, перемежая усталые вздохи с черным юмором, на три штыковые лопаты сняли слой земли более, чем на 30 метров, очистили от костей и земли царскую, самую большую могилу. При этом внимательно слушали рассказы профессора. А рассказывал он интересно.
К сожалению, пора было ехать домой. В августе профессор пригласил нас дня на три, с палатками, чтобы помочь закончить ему работу. Почему бы и нет?
В автобусе обсуждали увиденное и услышанное. Впечатления детей не многим отличалось от моих. Были и страх, и удивление, и интерес, и усталость, и восхищение, и неприязнь, и отвращение. Но мы были довольны, что нам посчастливилось прикоснуться собственными руками к истории, которую собираем уже несколько лет.
Вместе со мной в экспедиции побывали волонтеры: Владислав Акаев (Новосибирский техникум), Анна Прокудина (Кемеровский педагогический колледж), Тимофей Цыганков (губернаторский лицей), Юрий Коркин (школа №56), Александр Шевелев (Топкинский техникум), Владислав Денисов, Максим Скорюпин и Артем Селиверстов (школа №2).
