Предстоящие президентские выборы в США, которые должны состояться 5 ноября 2024 года, обладают абсолютным значением. От их исхода во многом зависит судьба не только Соединенных Штатов и даже целого Запада, но и всего человечества. Мир балансирует на грани ядерной войны, полноценной и тотальной третьей мировой войны между Россией и странами НАТО, и от того, кто встанет во главе Белого дома на следующий срок, зависит в конце концов, будет человечество существовать или нет.
Поэтому так важно еще раз окинуть взором двух кандидатов на этих выборах, осмыслить их платформы и позиции.
Байден, безусловно, представляет собой сегодня слабоумного инвалида с явными признаками старческой деменции. Но, как ни странно, это не имеет почти никакого значения. Байден — лишь фасад, вывеска для прочно стоящих у власти в США политических элит Демпартии, которые достигли в отношении Байдена твердого консенсуса. В принципе Байден мог бы править и мертвым телом. Это ничего не изменило бы. За его плечами сплоченная группировка глобалистов (иногда называемая «мировым правительством»), объединяющая не только большую часть американского глубинного государства, но и либеральные элиты в Европе и на мировом уровне.
Идеологически Байден — это глобализм, то есть проект объединения человечества под властью либеральных технократических элит с упразднением суверенных национальных государств и полного смешения народов и вер. Это своего рода проект новой Вавилонской башни. Православные христиане и многие христианские традиционалисты других конфессий закономерно видят в этом «пришествие Антихриста». Глобалисты (Юваль Харари, Клаус Шваб, Рэймонд Курцвейл, Морис Стронг) открыто говорят о необходимости замены человечества искусственным интеллектом и киборгами, а отмена пола и этноса уже стала фактом западных обществ. Лично от Байдена в реализации этого проекта вообще ничего не зависит. Он решения не принимает, но лишь выполняет роль полномочного представителя интернационального штаба мирового глобализма.
Политически Байден опирается на Демократическую партию, которая при всем разнообразии ее позиций и наличии неглобалистских полюсов и фигур — таких как крайне левый Берни Сандерс или Роберт Кеннеди — достигла внутреннего соглашения относительно его поддержки. Причем недееспособность самого Байдена никого не пугает, так как реальной властью обладают совсем другие личности — более молодые и рациональные. Но главное не в этом: за Байденом стоит идеология, получившая сегодня в мире повсеместное распространение. Либералами в той или иной степени является большинство представителей мировых политических и экономических элит. Либерализм глубоко вошел в образование, науку, культуру, информацию, экономику, бизнес, политику и даже технологию на общепланетарном уровне. Байден — лишь точка схождения лучей этой мировой паутины. При этом в лице Демократической партии в США зафиксировалось ее политическое воплощение. Демократы в Соединенных Штатах все меньше заботятся о самих американцах и все больше о сохранении любой ценой — даже ценой мировой войны (с Россией и Китаем) — своего глобального доминирования. В каком-то смысле они готовы принести в жертву сами США. Это делает их чрезвычайно опасными.
С глобалистской повесткой тех, кто стоит за Байденом, солидарны и представители американских неоконсервативных кругов. Это бывшие троцкисты, ненавидящие Россию и полагающие, что мировая революция возможна только после полной победы капитализма, то есть глобального Запада в общемировом масштабе. Поэтому они отложили эту цель вплоть до завершения цикла капиталистической глобализации, надеясь вернуться к теме пролетарской революции позднее, после глобальной победы либерального Запада. Неоконы выступают как ястребы, настаивают на однополярном мире, полностью поддерживают Израиль и, в частности, геноцид в Газе. Неоконы есть и среди демократов, но большинство их сосредоточено у республиканцев, где они представляют собой полюс, противоположный Трампу. В каком-то смысле это пятая колонна демократов и группы Байдена в Республиканской партии.
И наконец, американское глубинное государство, Deep State. Тут речь идет о внепартийной верхушке правительственных чиновников, высших бюрократов и главных фигур в армии и спецслужбах, которые воплощают в себе своего рода «хранителей» американской государственности. Традиционно для американского Deep State существовали два вектора, воплощенные как раз в традиционной политике демократов и республиканцев. Один вектор — на глобальное доминирование и распространение либерализма в планетарном масштабе (политика демократов), а другой — на укрепление США как великой сверхдержавы в качестве гегемона мировой политики (политика республиканцев). Легко заметить, что это не взаимоисключающие линии, но оба вектора направлены к одной цели с разными нюансами. Поэтому американское глубинное государство является хранителем общего направления, предоставляя балансу партий всякий раз выбирать один из векторов развития, оба из которых Deep State принципиально устраивают.
В данный момент группировка Байдена более точно отражает интересы и ценности этой высшей американской бюрократии.
Байден концентрирует в себе критически важное число силовых факторов — от идеологии до Deep State, а кроме того, опирается на поддержку крупных финансовых корпораций, мировую прессу и контроль над глобальными монополиями. Его личная слабость и старческая деменция заставляют стоящих за ним глобалистов форсировать недемократические методы сохранения его у власти. В одном из своих недавних выступлений на предвыборном митинге Байден прямо заявил, что «пора поставить свободу над демократией». Это была не очередная оговорка, но план глобалистов. Если демократическими методами власть удержать не удастся, под лозунгом «свободы» могут произойти любые недемократические процессы, то есть, по сути, установление глобалистской диктатуры. Война с Россией даст для этого легальные основания, и Байден может повторить трюк Зеленского, оставшегося у власти после отмены выборов. Это же может выбрать и Макрон во Франции, потерпевший сокрушительное поражение от правых на выборах в Европарламент, и даже стремительно утрачивающий поддержку Шольц в Германии. Глобалисты на Западе явно рассматривают сценарий установления прямой диктатуры и отмены демократии.
Для человечества победа Байдена или просто факт его сохранения у власти в любом качестве будут катастрофой. Глобалисты продолжат строить Новый Вавилон, цепляться за мировое правительство, а это чревато эскалацией уже имеющихся конфликтов и началом новых. Байден — это война. Без конца и края.
За Дональдом Трампом стоят совершенно иные силы. Это, действительно, альтернатива Байдену и его группировке глобалистов, причем намного более контрастная. Поэтому первый президентский срок Трампа был непрерывным скандалом. Американский истеблишмент категорически отказывался его принимать и не успокоился, пока не заменил на Байдена.
Трамп, в отличие от Байдена, — личность яркая, самобытная, импульсивная и волевая. Индивидуально, несмотря на возраст, он в хорошей форме, пассионарен, энергичен и бодр. Более того, если Байден — человек команды, а по сути — ставленник глобалистских кругов, то Трамп — одиночка, воплощение американской мечты о личном успехе. Он нарцисс и эгоист, но очень умелый и успешный политик.
Идеологически Трамп опирается на классических американских консерваторов (не неоконов!). Их часто называют палеоконсерваторами. Они являются наследниками традиционной для республиканцев изоляционистской традиции, что и выражено в трамповском лозунге «America First!». Эти классические консерваторы защищают как раз традиционные ценности: нормальную семью из мужчины и женщины, христианскую веру, сохранение приличий и норм, привычных для американской культуры.
Идеология палеоконсерваторов во внешней политике сводится к укреплению США как суверенного национального государства (откуда еще один лозунг Трампа «Make America Great Again») и к отказу от вмешательства в политику других стран, когда это не несет прямой угрозы безопасности и интересам США.
Иными словами, идеологическая платформа Трампа полностью противоположна идеологической платформе Байдена. Сегодня эта идеология чаще всего связывается с самим Трампом и определяется как «трампизм».
Стоит заметить, что с электоральной и социологической точек зрения такую идеологию разделяет едва ли не большинство американцев — особенно в центральных штатах между полосами обоих побережий. Обычный американец настроен консервативно и традиционно, хотя культура индивидуализма и заставляет его безразлично относиться к тому, что думают другие, в том числе власти. Вера в свои силы заставляет традиционных американцев скептически оценивать федеральное правительство, по определению лишь ограничивающее их свободы. Именно прямое обращение к этому простому американцу — через голову политических, финансовых и медийных элит — и позволило Трампу быть избранным президентом в 2016 году.
Так как среди республиканцев есть не только палеоконсерваторы, но и неоконсерваторы, Республиканская партия в значительной мере расколота. Неоконам ближе Байден и стоящие за ним силы, а идеология Трампа идет вразрез с их принципиальными установками. Единственное, что их сближает, — это декларация о величии Америки и стремление укрепить ее могущество в сфере военно-стратегической и экономической. Более того, бывшие троцкисты сумели за десятилетия своей новой политики в США создать влиятельные и громкие мозговые центры, а также инфильтрировать своими представителями уже существующие. У палеоконсерваторов серьезных фабрик мысли почти не осталось.
Бьюкенен в 90-е годы сетовал, что неоконы попросту угнали Республиканскую партию, оттеснив на периферию политиков традиционной ориентации. Это мина, заложенная под Трампа.
Но с другой стороны, для республиканцев выборы имеют большое значение и многие крупные политики из их числа — конгрессмены, сенаторы и губернаторы — учитывают колоссальную популярность Трампа у электората и вынуждены его поддерживать даже по прагматическим соображениям. Именно этим и объясняется критический вес Трампа среди республиканских кандидатов в президенты. Для республиканцев — не только палеоконсерваторов, но и простых прагматиков — Трамп является ключом от власти.
Однако неоконы останутся чрезвычайно влиятельной группой, порвать с которой Трамп едва ли рискнет.
Отношение к Трампу со стороны Deep State с самого начала было довольно прохладным. В глазах высшей бюрократии Трамп выглядел как выскочка и даже маргинал, опирающийся на популярные и традиционные для американцев, но все же несколько опасные идеи. К тому же он не имел достаточной поддержки в истеблишменте. Отсюда и начавшийся с первых дней президентства Трампа в 2017 году конфликт с ЦРУ и другими службами.
Глубинное государство явно не на стороне Трампа, но при этом они не могут не учитывать его популярности у населения и того факта, что укрепление США как государства в принципе не противоречит коренным интересам самих представителей Deep State. Трамп при желании мог бы создать себе внушительную группу поддержки и в этой среде, но для этого его политический темперамент не подходит. Он предпочитает действовать спонтанно и импульсивно, с опорой на собственные силы. Этим-то он и подкупает избирателя, видящего в нем знакомый по культуре американский архетип.
Если Трампу, несмотря ни на что, удастся выиграть президентские выборы в 2024 году, отношения с Deep State, безусловно, изменятся. Поняв неслучайность его фигуры, Deep State явно постарается наладить с ним системные отношения.
Скорее всего, глобалисты, стоящие за слабым Байденом, постараются снять сильного Трампа с выборов и не дать ему стать президентом любой ценой. Здесь в дело могут быть пущены все методы: убийство, тюремное заключение, организация бунтов и протестных акций, вплоть до переворота или гражданской войны. Или под конец срока Байден развяжет третью мировую войну. Это тоже весьма вероятно.
Так как глобалисты имеют серьезную поддержку со стороны Deep State, любой из этих сценариев может быть задействован.
Однако если предположить, что популярный и популистский Трамп одерживает победу и становится президентом, то это, конечно, самым серьезным образом затронет всю мировую политику.
Прежде всего второй срок президента США с такой идеологией покажет, что и первый срок был закономерностью, а никакой не «досадной» (для глобалистов) случайностью. Однополярный мир и глобалистский проект будут отвергнуты не только сторонниками многополярного мира — Россией, Китаем, исламскими странами, но и самими американцами. Это нанесет мощный удар по всей сети либерально-глобалистской элиты. И скорее всего, от такого удара они уже не оправятся.
Объективно Трамп сможет стать триггером многополярного миропорядка, в котором США займут важную, но не главенствующую роль. «Америка снова станет великой», но как национальное государство, а не как глобалистский мировой гегемон.
При этом, конечно, автоматически существующие сегодня и развязанные глобалистами конфликты не остановятся сами собой. Требования Трампа к России в вопросе окончания войны на Украине будут реалистичными, но в целом довольно жесткими. Его поддержка Израиля в Газе будет не менее безоговорочной, чем в случае Байдена. Более того, Трамп видит в правом политике Нетаньяху родственный тип. И в отношении Китая он будет проводить довольно жесткую политику, особенно в давлении на китайский бизнес в США.
Главное же отличие Трампа от Байдена состоит в том, что первый будет ориентироваться на рационально рассчитанные американские национальные интересы (что соответствует реализму в международных отношениях) и делать это с прагматическим учетом баланса сил и ресурсов. Тогда как идеология стоящих за Байденом глобалистов в определенном смысле тоталитарна и бескомпромиссна.
Для Трампа ядерный апокалипсис — неприемлемая цена за что бы то ни было. Для Байдена и, главное, для тех, кто возомнили себя правителями Нового Вавилона, на карту поставлено все. И их поведение даже в критической ситуации непредсказуемо.
Тогда как Трамп — просто игрок. Очень жесткий и дерзкий, но сдерживаемый рациональностью и оценками конкретной выгоды. Трампа едва ли можно переубедить, но с ним можно сторговаться. Байден и его хозяева невменяемы.
Выборы в США в ноябре 2024 года ответят на вопрос, есть у человечества шанс или уже нет. Ни больше ни меньше.
