16 марта 1935 года родился Сергей Юрский — народный артист, мечтавший быть клоуном и сыгравший убедительного Остапа Бендера в «Золотом телёке».
Спор о том, кто лучший Остап Бендер советского кино, идёт много лет, и однозначного ответа на него не предвидится. Кто-то из зрителей считает лучшим Остапом Андрея Миронова, сыгравшего в «Двенадцати стульях» Марка Захарова. Другие настаивают на кандидатуре Арчила Гомиашвили — Остапа из «12 стульев» Леонида Гайдая. Но есть и те, кто уверен, что лучший советский Остап Бендер — это Сергей Юрский в «Золотом теленке» Михаила Швейцера. Правда, сам Юрский эту роль как-то особо не выделял.
«Зал должен смеяться»
В своей книге «Кто держит паузу» Юрский признавался, что в детстве мечтал быть клоуном. Желание понятное — его отец, который как раз и взял псевдоним (настоящая фамилия — Жихарев) из-за дворянских корней, в те годы был худруком московского цирка на Цветном бульваре, так что его сын проводил всё свободное время за кулисами. И непросто проводил, а видел, как создавалась студия разговорных жанров, как учился в этой студии Юрий Никулин, как мучительно клоуны создавали свои маски. И в какой-то момент Юрский-младший понял, что «из всех актерских профессий клоун — самая абсолютная».
«Тут игра ва-банк. Тут игра с огнем. Тут очевидны победа и поражение актера. Зал должен смеяться. Смеются — победа, не смеются — поражение. Тут всегда „гамбургский“ счет», — писал он.
Но сам всё же пошел не в ту самую студию, тем более что вскоре после войны семья переехала в Ленинград. Юриский окончил школу, поступил на юридический факультет университета, отучился там три года, позанимался в театральной студии — и решительно сделал шаг в другую сторону. Поступил в театральный институт, уже после второго курса начал играть в спектаклях Большого драматического театра, который как раз возглавил Георгий Товстоногов.
Две любви и одна измена
Юрский считал, что его амплуа — это «комик, в лучшем случае неврастеник», а смех, по его мнению, был высшей и абсолютной реакцией зрительного зала на игру актёра, в которой не бывает полутонов. Но играл много и разнообразно, даже те роли, которые были предназначены для героев — вроде Чацкого в «Горе от ума». Да и в целом шестидесятые были для Юрского особым временем — в его воспоминаниях только восторженные записи о постановках, о новых ролях, о Товстоногове…
А вот с кино ему везло не всегда. Первая большая роль случилась у Юрского в 1961 году в фильме Эльдара Рязанова «Человека ниоткуда» — и судьба этой картины, попавшей под идеологический каток тогдашней цензуры, оказалась «искалечена». На судьбе актера это не сказалось, как не сказался и запрет «Интервенции» Геннадия Полоки — фильм просто отправили на полку, правда, без последствий. Но были и удачи — Викниксор в «Республике ШКИД» всё того же Полоки и Бендер в «Золотом телёнке» Швейцера. Удачи, конечно, чисто актёрские, зрительский успех у этих фильмов был не самым громким по тем временам, но всё же заметным — не зря же Юрский составляет достойную конкуренцию другим исполнителям роли Бендера.
Гораздо сложнее у Юрского дела обстояли на личном фронте. В 1961-м, ещё совсем молодым актёром, он женился на Зинаиде Шарко, с которой близко сошёлся на репетициях спектакля «В поисках радости». У Шарко уже случился гражданский брак с режиссёром Игорем Владимировым, рос сын. Её счастью с Юрским поначалу это не мешало — знакомые отзывались об их союзе, как о плодотворном сотрудничестве двух равных звезд БДТ. Но в 1965 году Юрский влюбился в молодую актрису Наталью Тенякову, несколько лет скрывал этот роман, оставаясь в семье, и ушёл лишь после того, как Шарко пыталась шантажировать его, требуя бросить любовницу.
А стоило этой ситуации благополучно разрешиться — в 1970-м Юрский и Тенякова поженились, как у актёра начались проблемы уже в театре.
«Покинул любимый театр»
Пожалуй, на первый взгляд, никаких проблем и не было. В 1974-м, например, Юрский попробовал себя в качестве режиссёра — поставил спектакль «Мольер» по Булгакову. Но он вспоминал, что хотел большего, а Товстоногов подозревал его в стремлении создать свой собственный «театр в театре». Причём отказы в новых постановках не были прямыми — у Юрского постоянно была надежда, что вот-вот ему разрешат ставить тот или иной спектакль, который он предлагал. Но этого не происходило. Он вспоминал, что пять лет прожил «в окружении запертых дверей». Его даже в Москву не отпускали — московские театры были рады видеть Юрского с Теняковой в труппе, но запрет исходил из министерства культуры. Настоящих причин ему никто не озвучивал. И однажды он просто ушёл.
«Покинул любимый театр, в котором от личных бед каждого стали вырастать перегородки между людьми, недоверие. Оставил дорогие мне роли, спектакли», — писал Юрский.
В Москву он всё же перебрался. Вместе с женой поступил в труппу театра имени Моссовета, на сцене которого и играл до самой смерти. Снимался в кино, причём в очень заметных ролях — сыграл Груздева в «Место встречи изменить нельзя», мэтра Роше в «Извините женщину». И, конечно, дядю Митю в мелодраме Владимира Меньшова «Любовь и голуби» — это было совершенно космическое преображение известного актёра в натурального старика. И не только его — экранную супругу дяди Мити сыграла Тенякова, которая была на десять лет младше исполнительницы главной роли Нины Дорошиной.
