31 мая 2005 года умер Арчил Гомиашвили — Остап Бендер из фильма «12 стульев», который всегда считал себя лучшим Бендером советского кино.
Арчил Гомиашвили умирал больше года. Он и до этого болел — возраст сказывался, ему уже было далеко за семьдесят. Но в 2004-м у актёра и предпринимателя обнаружили опухоль в лёгком, во время операции пришлось удалить ещё и лимфоузлы… Это лечение помогло, но 31 мая 2005 года Гомиашвили скончался, не дожив нескольких месяцев до 80 лет, из которых он более 45 лет был Остапом Бендером.
Случай актёра
Про свою юность Гомиашвили рассказывал, в принципе, охотно, но часто — разное. Впрочем, даже если сделать скидку на некоторые преувеличения, всё равно получается картина очень страшная. Родился он в Грузинской ССР в 1926 году, жил с семьей в Москве и в Донбассе; в 11 лет его отец был репрессирован, мальчик с матерью вернулся в Грузию — и там его ждал первый срок. В 1943-м он с приятелем украл из русского театра имени Грибоедова в Тбилиси кожу с кресел — и получил два года тюрьмы; по другой версии — его арестовали за слишком вольное обращение со словами и дали четыре года колонии, но выпустили после Победы. Как бы то ни было, уже в 1946-м Гомиашвили снова оказался в Москве, успешно поступил в Школу-студию МХАТ — но вылетел оттуда через два года. Опять же — версий несколько; по одной — его отчислили после обычной драки, по другой — он защищал честь актрисы Людмилы Целиковской, с которой у молодого студента был роман.
Ещё Гомиашвили рассказывал, что сидел в тюрьме три или четыре раза, а завязал с уголовщиной лишь в 27 лет — то есть в 1953-м. Но после отчисления из Школы-студии он вернулся в Грузию, работал в театрах Поти и Тбилиси, в середине 1950-х начал сниматься в кино на студиях закавказских республик. В общем, был обычным актером — без прорывных ролей, что в кино, что на театральной сцене. И так продолжалось до самого конца 1950-х — именно тогда московский режиссер и актер Юрий Любимов помог грузинскому артисту поставить моноспектакль по произведениям Ильфа и Петрова «Похождения Остапа Бендера», с которым тот начал колесить по всей стране. Спектакль, в котором Гомиашвили играл все — в том числе и женские — роли, пользовался определенным успехом, но до всесоюзной славы было далеко. Случай подвернулся лишь в начале 1970-х, и его имя было — Леонид Гайдай.
Бендер Гайдая
Вообще Гайдай собирался снимать фильм про Остапа Бендера ещё после «Кавказской пленницы», но тогда эту идею ему зарубили на киностудии — со своим «Золотым теленком» уже запустился Михаил Швейцер, и киноначальство выжидало, чем кончится эта авантюра. Чтобы не простаивать, Гайдай снял «Бриллиантовую руку», но вожделенного разрешения на «12 стульев» не получил — эту заявку уже одобрили Георгию Данелии. Впрочем, эта коллизия получила счастливое разрешение — Данелия переключился на другой фильм, а экранизацию Ильфа и Петрова отдал коллеге. Работа над картиной шла, в принципе, успешно — был написан сценарий, подобраны актеры и локации… Но с самым главным персонажем — Остапом Бендером — были проблемы. Гайдай отсмотрел десятки кандидатов, среди которых были все звезды тогдашнего советского кино; ему даже удалось протащить через худсовет Владимира Высоцкого — но у того случился запой, и он был уволен из картины. В итоге все вроде бы согласились на Александра Белявского — но тот оказался не слишком убедительным рядом с игравшим Кису Воробьянинова Сергеем Филипповым. Тогда-то и всплыла кандидатура Гомиашвили, спектакль которого Гайдай и его помощники видели в Горьком.
Наверное, это можно назвать счастливым случаем — то, что великий советский комедиограф и мало кому известный актер из Грузии оказались в одном городе. Но можно назвать и судьбой — у актеров часто слава приходит после какого-то события, которому они сами значения не придают. Так было, например, с Анатолием Кузнецовым, который согласился выручить снимавшего «Белое солнце пустыни» режиссера Владимира Мотыля, но сам в счастливую звезду красноармейца Сухова не верил ни на грош. Так получилось и с Гомиашвили — у него и в мыслях не было пробоваться на роль Остапа Бендера в фильме Гайдая, но от предложения он, поразмыслив, не отказался. Его, кстати, пытались зарубить — мол, почему этого персонажа играет грузин? Помог Григорий Чухрай, возглавлявший Экспериментальное творческое объединение «Мосфильма», который напомнил чиновникам, что Бендер по книге — сын турецкоподданного, так что всё в порядке.
Поспорить с Захаровым
Успех, разумеется, не был оглушительным. Фильм тогда собрал аудиторию в 39,3 млн и занял в советском прокате 7-е место, которое для Гайдая было непривычно низким. Но Гомиашвили-Бендера зрители полюбили буквально всем сердцем, едва не забыв Сергея Юрского из «Золотого теленка» Швейцера. Любопытно, что персонаж у Гайдая получился сборным — на экране блистал собственно Гомиашвили, озвучивал его Бендера актер Юрий Саранцев, а песню («Где среди пампасов бегают бизоны…») и вовсе пел Валерий Золотухин из Театра на Таганке. Из-за озвучки, кстати, Гомиашвили поругался с Гайдаем, они не разговаривали несколько лет, до выхода «Двенадцати стульев» Марка Захарова — тогда оба согласились, что эта версия является «уголовным преступлением».
Правда, не исключено, что на это согласие наложилось много других обстоятельств. Захаров, например, очень критиковал фильм Гайдая и считал, что Бендер в исполнении Гомиашвили получился «немножко фанерным». Кроме того, Гомиашвили, который после успеха тех «12 стульев» получил квартиру в Москве, в доме на набережной (он всем рассказывал, что это была квартира Светланы Аллилуевой) и стал актером труппы театра имени Ленинского комсомола, с Захаровым не сработался — и вынужден был уйти в театр имени Пушкина. Захаров же говорил, что дело не в творческих противоречиях — мол, Гомиашвили и тогда проявлял задатки предпринимателя и, помимо актерской работы, занимался всяким запрещенным в СССР «бизнесом». В общем, претензий у этой тройки было много — так что и термин «уголовное преступление», примененный к фильму, удивления не должен вызывать.
Не быть тебе Штирлицем
Кроме всего прочего, для Гомиашвили появление нового Остапа Бендера (у Захарова его сыграл Андрей Миронов) должно было вызывать определенную ревность. С этим героем Гомиашвили жил и до фильма Гайдая, ну а после его даже на афишах представляли исключительно в узнаваемом образе. Наверное, если бы это было возможно в те годы, Гомиашвили приватизировал бы образ Остапа для одного себя — Юрский на этого персонажа не претендовал, не выделяя его в череде других своих театральных и киноработ. И, наверное, всё могло быть иначе, если бы Гомиашвили смог выиграть отбор на Штирлица в фильме Татьяны Лиозновой «Семнадцать мгновений весны» — но, как известно, эту роль отдали Вячеславу Тихонову. В итоге Гомиашвили оказался в странной ситуации — его знала вся страна, зрители буквально ломились на встречи с ним, а вот новых ролей в кино ему не давали. У него был небольшой эпизод в «Мимино», пара камео в музыкальных телеревю, где он снова играл Остапа Бендера. В 1980-е режиссеры почему-то разглядели в Гомиашвили Сталина — он сыграл этого политика в одной из серий эпопеи «Государственная граница», потом — у Юрия Озерова в его «Сталинграде», в телефильме студии имени Довженко «Война на западном направлении»…
В начале 90-х он окончательно попрощался с кино. Из театра тоже ушел. И занялся тем, в чем его обвинял Захаров, — предпринимательством. Хорошо заработал на игорном бизнесе в Германии, после возвращения в Москву основал клуб и ресторан «Золотой Остап». Помогал студентам ВГИКа и пожилым актерам из Грузии. Дождался внуков — у него было пятеро детей от четырех браков. И старался везде появляться в знаменитой кепке Остапа Бендера, как бы продолжая заявлять права на этого персонажа, хотя спор о том, кто из советских актеров лучше сыграл Остапа — Юрский, Гомиашвили или Миронов, — не утихают до сих пор.
