По традиции, в преддверии Светлого Праздника Рождества Христова в столице Кузбасса состоялась VI Международная православная выставка-ярмарка «Святая Русь – великая Россия», приуроченная к 1025-летию крещения Руси и 20-летию Кемеровской епархии.

Жители и гости Кузбасса имели возможность ознакомиться с экспозициями более 100 храмов, монастырей, православных центров духовного образования и воспитания, православных мастер-ских декоративно-прикладного искусства, иконописи и швейного рукоделия из разных городов России, а также Украины, Белоруссии, Черногории, Греции, Молдовы, Палестины.

Участники привезли свое главное богатство – святыни. Три чудотворные иконы представил на выставку и храм князя Александра Невского станции Падунской Промышленновского района. О них мы дважды писали на страницах «Домостроя». Это необыкновенные старинные иконы с изображением святителей Григория Богослова, Василия Великого, Иоанна Златоуста, пророка Исаия и икона «Успение Божией Матери». Попав в Падунский храм в конце 90-х годов, они, к изумлению прихожан, стали постепенно обновляться.

Тот, кто стоял у истоков церкви, хорошо помнит, что силуэты святых еле-еле проглядывались на обветшавших и изуродованных досках. А сейчас не только отчетливо видны лики святых, но и стали вырисовываться золотистые узоры на их одеждах. что удивительно, краска в местах порезов не отлетела, она затягивается, подобно ранам на человеческом теле.

С настоятелем храма Александра Невского отцом Александром едем на выставку.

– У нас две цели, – поясняет он, –  показать людям наши чудотворные иконы и попросить помощи на восстановление храма, который стоит на гнилых сваях и бревнах. Это тоже своего рода чудо, что здание до сих пор не рухнуло. Оно уже начинает крениться и проседать. Мы ищем добрых людей, специалистов, которые помогли бы сделать техническую экспертизу здания, провести необходимые работы  по укреплению фундамента.

Наш храм – своего рода мученик. Ранее, еще до революции, он стоял в Калтышине. Где-то в 1930-ом году его приспособили под зернохранилище, затем под телятник. В начале 50-х церковь разобрали и бревна перевезли в Падунскую, построили из них контору райпо. В 1995 году здание передали под церковь.

В Калтышине живет 95-летняя бабушка Аксинья, которая помнит, как она девчонкой бегала в церковь, а потом, работая в Падунской, узнала сруб старой церкви.

… И вот мы в огромном выставочном зале «Экспо-Сибирь» торгово-развлекательного центра Байконур г.Кемерово. Первое впечатление – ошеломляющее! От изобилия икон, церковных принадлежностей глаза просто разбегаются. Да, нелегко светскому человеку, не посвященному в духовные дела, сразу сориентироваться во всем этом церковном великолепии: какую вы-брать святыню для преклонения, где службу заказать, свечку поставить.

Время послеобеденное. Посетителей не так уж много. Тем удивительнее видеть перед чудотворными иконами Падунского храма толпящихся людей. Подумалось: кто про них узнал? почему их предпочли, если на ярмарке иконы со Святой Горы Афона из Греции, из монастырей  Киева, Минска, Одессы, из самого Вифлеема!

Некоторые без слов, со знанием дела, припадали к ликам святых, опускались на колени, подносили детей к образам, подолгу, молча просили помощи в своих земных делах.

Кто-то с интересом спрашивал, показывая на иконы: «Этот пророк Исаия? А это три великих святителя?»

– Очень много приходит сюда матерей спившихся сыновей, – поясняет в минуты затишья смотрительница Любовь. – падают на колени перед святыми, слезно просят помощи, чтобы преодолеть страшную беду.

Мое внимание привлекает женщина, которая с какой-то особой теплотой и заинтересованностью расспрашивала о делах церковных, о людях. Знакомлюсь.

– Галина Серова, – представляется она. – живу в Кемерове, а вот брат мой, Анатолий Коханов, когда-то жил в Васькове. там и похоронен на местном кладбище. Вот свечечку за него поставлю, службу закажу. Я очень ждала эту ярмарку, всю зарплату на духовные книги потратила. Купила кирпичик на восстановление Падунского храма. Иконки взяла. Слава Богу, падунцам есть где сегодня помолиться.

– А у вас свершались чудеса, связанные со святынями? – спрашиваю у молодой женщины, подошедшей к иконе пророка Исаия.

– Свершались, и не раз. только рассказать об этом, наверное, не смогу…

Женщина вдруг зарыдала… Да, видно, тяжко ей пришлось.

Окончание. Начало на 9 стр.

Смотрительницы дают мне книгу отзывов посетителей. Читаю: «Очень удивлены святынями, которые привезены на православную выставку-ярмарку. Какая Божия милость к нам, грешным, проявилась в иконах храма Александра Невского… Спаси Господи людей, которые в трудное время, привезя из провинции такой бесценный груз, радуют нас своей улыбкой, добротой и с великой любовью рассказывают о святых. Спаси Господи!»

После двухчасового нахождения на выставке начинаю понемногу осваиваться, различать приходы, особенности икон. Оказывается, даже техника написания святых – у каждого своя, особенная. И краски другие.

Замечаю неподалеку стенд выставочных экспонатов храма Казанской иконы Божией Матери (г.Междуреченск). На самом видном месте – золотистая корона, которую с благословением надевает на прихожан монах. Это исцеляющий венец Варвары Великомученицы – покровительницы шахтеров. Наша профессия, журналистская, далека от шахтерской, но риска все же не лишена. Поэтому решаюсь подойти и попросить благословения.

Чуть позже отец Александр предложил пройти к стенду храма Святой блаженной Ксении Петербуржской и посмотреть на чудотворную икону пророка Иоанна крестителя, спасшую отряд милиционеров в период чеченских событий.

Святыня появилась в специальном отряде быстрого реагирования 13 лет назад. Весной  2000 года бойцы отряда проводили зачистку разрушенного Грозного. При осмотре подорванного и почти сгоревшего дома в районе Черноречья один из спецназовцев обратил внимание, что в «красном углу» висит икона. Пламя не тронуло святой образ, оставив лишь след копоти, хотя стена и обои вокруг него – все было обгоревшим.

– Я сначала развернулся и хотел выйти из комнаты, но внезапно ощутил на плечах огромную тяжесть, – вспоминает боец. – Только когда снял икону и взял ее в руки, почувствовал, что тяжесть ушла!

Когда собровец вышел с иконой на улицу и показал ее сослуживцам, произошла неожиданная перемена и с погодой, выглянуло солнце. Икону повесили в расположении отряда, в помещении, где жили и отдыхали бойцы. Всего за три дня до возвращения собровцев в Кузбасс она вновь явила чудесные свойства. На здание, где размещались кузбасские милиционеры, было совершено нападение. Бой начался внезапно и продолжался более трех часов. Базу СОБРа обстреляли из гранатомета. Одна из гранат попала в оконную раму в то время, когда в помещении находился боец Андрей Калинин. Он стал свидетелем того, как осколки разорвавшейся гранаты вдруг полетели не в его сторону, как положено по закону физики, а в совершенно противоположную. Над кроватью Андрея как раз и висела найденная икона, и свое спасение он связывает именно с ней.

По возвращении домой отряд забрал святой образ с собой. С тех пор икона сопровождала бойцов СОБРа в «чеченские» командировки и висела в «красном углу» одного из служебных кабинетов отряда в те редкие моменты, когда спецназ оставался в Кузбассе.

Собровцы показали спасенную святыню настоятелю Знаменского кафедрального собора отцу Владимиру, и он сделал вывод, что на иконе изображен один из самых почитаемых в православном мире святых – Иоанн Креститель, или Иоанн Предтеча. Время написания иконы датировано приблизительно XV-XVII вв.

Спустя почти 13 лет полицейские приняли решение о передаче иконы в церковь святой блаженной Ксении Петербуржской на вечное хранение. Церковь находится в Рудничном районе Кемерова, около поселка Борового. За то время, что святыня находилась в отряде, она заметно посветлела: стали отчетливо видны не только очертания самого Иоанна Крестителя, но и младенца – маленького Иисуса Христа. Служителями церкви был подготовлен оклад, в котором теперь находится святой образ. Рядом с иконой всегда будут храниться история ее обретения и памятный адрес от бойцов кузбасского СОБРа.

– Эта икона когда-то спасла наших бойцов от гибели, долгое время хранила и оберегала их, – рассказал командир кузбасского специального отряда быстрого реагирования «Символ» главного управления МВД России по Кемеровской области полковник полиции Константин Огий. – Теперь мы надеемся, что она станет достоянием всего Кузбасса, будет нести свет и радость всем прихожанам церкви…

Вот такая история. православную выставку для того и устроили, чтобы кузбассовцы могли прикоснуться к святыням, привезенным из разных уголков  России и зарубежья, просветиться душой, обрести веру.

Перед отъездом покупаю несколько свидетельств на именные кирпичики для восстановления храма Александра Невского. Так не хочется, чтобы это старинное здание, где находятся чудотворные иконы, рухнуло от человеческого равнодушия. Ведь неслучайно знак Божий был дан в этом месте.

Татьяна КОВАЛЕВА

Фото автора

БОМЖ:философия или безнадега?

 Не так давно в подвале  общежития микрорайона «Южный» райцентра умер бомж. Обнаружили его не сразу: когда труп умершего стал разлагаться и источать соответствующий запах, просочившись в комнаты жильцов.Вопрос, как бомж  проник в подвал, который должен быть закрытым на ключ, оставим на совести управляющей компании.Кстати, о жалобах жильцов этого общежития на постоянное проживание бомжей в подвале мы уже писали в «Эхе» от 18 мая 2013 года. Наших читателей продолжает интересовать, доколе бомжи будут атаковывать подъезды многоквартирных домов зимой, распространяя своим присутствием «благоухание» и кто должен найти управу на тех, кто мирно спит на газонах в центре поселка летом?

По словам начальника отдела участковых уполномоченных полиции Германа Патласова, всех бомжей полицейские знают наперечет не только пофамильно, но и по их прозвищам, «местам дислокации».

– Летом в Промышленной обитают пятнадцать человек, зимой – вполовину меньше, – поясняет Герман Валентинович. – Кто-то расползается по теплотрассам, кто-то уезжает к родственникам, кто-то – в город. Там доступных мест обитания (чердаков, подвалов) гораздо больше, чем у нас. Что касается того, чтобы полиция забирала их, то таких полномочий у нас нет. Максимум, что в наших силах, – собрать всех бомжей и провести с ними нраво-учительную беседу. Задерживать не имеем права. В советское время была статья за бродяжничество. Теперь ее нет. И других механизмов работы с людьми этой социальной категории законом не предусмотрено. Сегодня человека можно задержать, только если он находится в общественном месте в состоянии алкогольного опьянения, оскорбляющем человеческое достоинство. А если он трезв и мирно спит на травке, это не является нарушением административного законодательства.

На каком основании его задерживать? Другой вопрос – если хулиганит, дебоширит, сквернословит… Но, как правило, бомжи – люди мирные. Бродят себе, никого не трогают. Не воруют, не грабят, не убивают. Даже если добропорядочные граждане, видя бомжа на улице в состоянии что называется «ни тяти ни мамы», вызывают полицию с требованием забрать его – мы не можем этого сделать. Человеком в состоянии алкогольного опьянения должны заниматься медики.  А у нас в ЦРБ нет таких условий. Ведь если ему необходима медицинская помощь, чтобы вывести из этого состояния, то ни в санпропускнике, ни в общей палате этого не сделаешь, а отдельного помещения и персонала для этого не предусмотрено. Представьте, привезем мы его в полицию, а он, не дай Бог, умрет, потому что неизвестно, чего он напился. Кто понесет за это ответственность?

Когда потеряна крыша

По мнению заместителя начальника отдела Натальи Антоновой, как правило, в бомжей превращаются преимущественно алкоголики и тунеядцы, но есть среди этой категории и те, кто стал бродягой в силу жизненных обстоятельств. Кто-то потерял жилье по не зависящим от него причинам, став, к примеру, жертвой «черных» риелторов, кто-то душевно сломался, от кого-то попросту отказались родственники.

– В моей практике был такой, потерявший крышу над головой, – делится Наталья Валентиновна. – Его и бомжом-то назвать язык не поворачивается. Лишился жилья, прибился к какой-то женщине, которая поселила его в сарае и забирала у него за жилье львиную долю пенсии. Благодарный за хоть какую-то крышу над головой изо всех сил помогал женщине по хозяйству. В свободное время посещал службы в церкви. Там его и заприметила одна из моих знакомых.

Мне чисто по-человечески жаль таких людей. Тихие, набожные. За себя постоять не могут. Я обратилась к директору центра социального обслуживания Елене Михайловне Оленберг. С ее помощью пристроили мужчину в Тарасовский дом сестринского ухода. Как он радовался, что у него теперь есть хотя бы койко-место и еда. А недавно он обратился ко мне с просьбой отыскать родственницу, адреса которой он не знает, известен только город. Мы связались с коллегами из этого города. выяснилось, что на самом деле там проживает указанная женщина. Теперь мужчина отправил ей письмо. Надеется, что родственница откликнется.

В процессе деградации

Директору центра социального обслуживания Елене Оленберг по роду деятельности приходится иметь дело с бомжами.

– выезжаем по звонкам жителей, забираем из теплотрасс или из подъездов, переодеваем, устраиваем их судьбы, – говорит Елена Михайловна.

Документа, вменяющего эту обязанность нашему центру, нет. денег, соответственно, на это не выделяется, но так уж повелось. Так ведь ладно, если бы люди хотели изменить свою жизнь. Но чего мы только от них не наслушаемся! Как правило, бомжи – личности деградированные, так что не скупятся на матерные оскорбления. Вот в прошлом году был случай. Позвонили жители райцентра, с улицы Маяковского. сообщили, что в соседнем пустующем доме поселились бомжи. Мы выехали на место. На самом деле, в недостроенном особняке, естественно, неотапливаемом, обнаружили двух бомжей, одетых зимой в резиновые сапоги и какое-то тряпье. Оба мирно спали на картонных коробках. судя по запаху, они там не только ели и спали, но и туалет устроили. А когда увидели нас, такое «словесное сопротивление» оказали! Знают свои права, так что мне стоило немалых усилий убедить их поехать в центр соцобслуживания, чтобы хотя бы переодеться в чистые и теплые вещи. (У нас есть склад бэушных вещей).

Привезли. Подобрали им одежду по сезону. На свои деньги купили булочки, накормили-напоили. А они, когда увидели, что их тряпье работники центра куда-то понесли, снова скандал устроили. Самое страшное – оба молодые, еще тридцати нет! Выяснилось, один из них – инвалид и имеет пенсию 13600 рублей! Его взяли на квартиру знакомые. Другого кое-как договорилась пристроить в Новокузнецкий дом временного пребывания. Купила билет, посадила на скоростную электричку. Позвонила директору, сообщила, что сегодня человек прибудет. Все вроде шло хорошо. Он туда прибыл, поселился. Спать на чистых простынях и есть свежую еду понравилось, а когда узнал, что одним из условий пребывания является общественно-полезный труд, обиделся и вернулся в Промышленную. Директору так и сказал: «Я к вам работать не нанимался».

Большинству из этих людей вести бродяжнический образ жизни выгодно. Работать они не привыкли, не хотят. когда подыскиваем для них работу, которая позволила бы вести сносный образ жизни, отказываются. Просить милостыню куда проще.

– Ну, вытащили мы бомжа из теплотрассы или из подъезда, – продолжает Елена Оленберг. – А дальше? куда его девать? В больницу? Так это лечебное учреждение, а не перевалочная база и не ночлежка. Там занимаются теми, кому нужна медпомощь. ЦРБ берет бомжей, когда им требуется медицинская помощь. К примеру, чтобы ампутировать обмороженные конечности. А потом мне звонят, требуют, чтобы мы их забирали. Куда забирать?

Вопрос, что делать с бродягами и бомжами, стоит не только в Промышленновском районе. Эта проблема куда более масштабная. Статьи за бродяжничество и тунеядство отменили, медвытрезвители позакрывали, отделений реабилитации для людей этой социальной категории не создали, ночлежки тоже есть далеко не везде.

Бомж, скорее, -психология. Научно доказано, что человек, проживший в состоянии бродяжничества пять лет, к нормальной жизни уже не вернется.

Да и по собственным наблюдениям, имея приличный опыт работы с бомжами, могу сказать, что лишь два из них попали в эту категорию по не зависящим от них причинам. Об одном сказала Наталья Валентиновна, другой – умственно отсталый человек, от которого отказалась собственная семья.

Проблему изучала

Ольга БИТКИНА

Что можно выразить в ко…

Мы бодро скрипим по снегу, хлопаем дверями надворных построек, считаем поголовье, размеренно живущее и жующее. Ощущение, что при желании смысл жизни и мечты легко можно выразить в лошадях, коровах и козах.

Лёша Букатин – двадцатишестилетний вагановский абориген, здесь же живут его мать и два старших брата. С детства тащил из тайги домой всякую живность – от бурундуков до совы со сломанным крылом. Вслед за академиком Иваном Павловым, тем самым, который резал собачек и создал науку о высшей нервной деятельности и который в 1904 году стал первым российским Нобелевским лауреатом, убежден, что «медицинский врач защищает человека, а ветеринарный врач защищает человечество».

В то время, как деревенский люд сплошь и рядом мечтает сбежать в город, Алексей, получив в Омске красный диплом ветврача-гинеколога, вернулся в село вместе с женой-горожанкой, имеющей точно такой же красный диплом. Когда дочери исполнился год, жена сменила мужа на крупнейшем в Кузбассе животноводческом комплексе, а он остался при дочери и разросшемся личном подсобном хозяйстве. В котором сегодня четыре лошади, четыре дойных коровы, две нетели и …

– Мася, Зая, Фея, Люция, –  бодро тычет он рукой в козье разноцветье и разномастье … – Этот – Трюфель, рогатая Барби, этих привез недавно, по именам еще не различаю… Итого дойных семь, козел, три козлёнка, козочка – первый раз родит, у коров она называлась бы нетель… Большинство из них у меня еще ни разу не котилось… Как Валерий Васильевич дал клич: нужно козье молоко – я стал штудировать интернет и скупать коз. Вот эта коза – из Искитимского района, поселок Рощинский. Эта – с самого Искитима. Эта, комолая зааненка, – с Белова, эти все – с Кемерова, шахта «Северная».

– Какая же это зааненка?! –  не могу сдержать благородного скептицизма: за мой почти восемнадцатилетний опыт козоводства имею право!

– Да, я смотрел голландскую бонитировку, зааненская порода должна быть выше, – легко соглашается он. – Валерий Васильевич предлагает привезти породистых коз, но сначала надо создать кормовую базу. Если племенную базу мы можем привезти, то кормовую надо создать самому.

– Бешусь, когда хотят купить шестилитровую козу за две тысячи рублей, доить раз в неделю и кормить соломой, – это из меня опять лезут мой опыт и обида на неуважение к козам.

– Мне они обошлись от пяти до восьми тысяч рублей. По кормовой базе, которую могу сейчас обеспечить, – а это сенной тип кормления, – меня устраивает молочность четыре литра при двухразовой дойке. Вот она стоит, совсем беспородная, маленькая коза, я от нее на траве летом четыре литра молока видел!

Я не переспрашиваю, кто такой Валерий Васильевич и почему он так часто мелькает в козьем контексте, я и так всё знаю. Летом кооператив «Согласие», которым командует Валерий Лазуткин, начал закупать у частников в придачу к молоку коровьему молоко козье по пятьдесят рублей за литр. Что сразу вызвало буйный интерес к «корове бедняка» и заставило считать экономическую целесообразность козоводства. Мне уже известны планы по созданию козьих молочных ферм, о которых, завистливо глядя на опыт соседних регионов, мечтаю полтора десятка лет. Кстати, на одну из них, расположенную в Томской области, в декабре возил Лазуткин чету Букатиных…

– Лёша, посчитай, какая экономика у козы?

– А вы сами не знаете?! – пытается он перехватить инициативу. Но все-таки задавать вопросы – это моя специализация. Объясняю, что мой пример совсем не пример: для меня козы – скорее хобби, деньги я пытаюсь зарабатывать в другом месте. он начинает считать:

– На зиму козе нужно 600 килограммов сена, корове с теленком – пять тонн… То есть кормами для шести коров я могу прокормить 30-35 коз. При молочной продуктивности даже три с половиной литра… 700 литров в год… по 50 рублей… 35 тысяч рублей от козы! 30 коз – миллион! А посчитаем от коровы… Пусть в год четыре тысячи литров по 15 рублей, итого 60 тысяч, шесть коров – 360 тысяч… На одних и тех же кормах от коз денег в три раза больше!!!

Его трудовой день начинается в шесть, заканчивается ближе к полуночи. Доит, кормит, поит скотину, выпускает погулять, потом, до начала второй смены, с дочкой. Настя – человек самостоятельный: сначала спит часов до десяти, затем играет-хозяйничает в прадедовском доме. Сама выбирает с DVD мультфильмы, с сенсорным телефоном обращается лучше родителей. Уходя от Букатиных, увидел ее в новом пластиковом окне. их Алексей в начале зимы привез из Кемерова, сам установил, с них еще даже не снята защитная пленка. Настя широко и без всякого кокетства улыбалась нам из аквариумного застеколья…

– Думали, – рассказывает о дочке отец, – она, как жена, будет тянуться к лошадям, а она – к козам. В загон сама зайдет, бегает, играет, а летом, когда Трюфель маленький был, его кормила. Дашь ей бутылочку молока… С козами абсолютно общий язык! Козы – как игрушки на самом деле…

«Лошадиный след» в Насте они ждали, потому что Маша, это ее мать-горожанка, лошадями заболела лет в десять, ездила к ним в пригород и даже профессию выбирала из пограничных. Не случайно особая букатинская гордость – орловец-четырехлетка Закат, который даже участвует в соревнованиях для рысакров, – «испытаниях», как говорят конники.

– Но я с коней выгоды не ищу, – расставляет точки над своим агробизнесом Алексей. – Если бы искал – я бы финскую качалку за пятьдесят тысяч никогда не купил. Это хобби, для души…

Качалка – на языке тех же конников-лошадников – двухколесный экипаж на пневматических шинах для бегов и тренировок. В условиях перманентной стройки, которая имеет место быть у Алексея, естественно, приобретение далеко не бесспорное.

И мы опять считаем. теперь уже деньги, которые за четыре года вложены в хозяйство: двести тысяч на конюшню; шестьдесят – на помещение для коров и коз (как перезимует крыша из сотового поликарбоната? Да, светло, да дешевле, чем крыша обычная в три раза, но…); на тракторишко, который лишь немного моложе Алексея, и оборудование к нему («покупать корма слишком накладно, приходится заготавливать самому»); на увеличение поголовья…

– Лёша, а кто в семье главный кормилец?

– Зимой, если честно, живем на зарплату жены. Летом вижу маленько прибыль со своего хозяйства, потому что объем молока больше…

О перспективах он пока особенно не распространяется, но, прикидывает, семью устроил бы миллион годовой прибыли с их подсобного хозяйства. Тогда реально прикупить квартиру в Промышленной, где дочка сможет получить приличное первоначальное образование, зарабатывая здесь, в Ваганове, «в деревнях так теперь многие делают». И даже можно подарить Насте пони, потому что Алексей «…недавно заходил на сайт Финской рысистой ассоциации, у них, оказывается, в качалках пони бегают!»

…Когда мне встречаются такие вот семьи – деревню выбирающие вполне осмысленно, а не потому, что их не принял город и им некуда больше деться, – начинаю верить в её, деревни, будущее…

Игорь АЛЁХИН