Актер Олег Борисов умирал долго. К моменту смерти 28 апреля 1994 года он тяжело болел уже 16 лет. У него была одна из форм лейкоза, которая требовала регулярных переливаний крови, и он постоянно отпрашивался со съемок и из театра, чтобы съездить на процедуры. При этом многие его коллеги просто не знали о его состоянии — Борисов не скрывал свою болезнь, но и не кричал о ней на каждом углу. Он просто работал изо всех сил, так, как выучился, и так, как привык, — и не всем его подход к актерской профессии был по душе.
«Характер — уффф!»
Кинозрители помнили Олега Борисова по ролям в фильмах 1970-1980-х годов — он играл главную роль в фильме Леонида Квинихидзе «Крах инженера Гарина» и был зловещим пиратом Джоном Сильвером в «Острове сокровищ». Дважды снялся у творческого дуэта режиссера Вадима Абдрашитова и сценариста Александра Миндадзе — в картинах «Остановился поезд» и «Парад планет».
Для многих Борисов тогда «вынырнул» словно из ниоткуда, хотя к концу 1970-х он имел почти тридцатилетний стаж работы, звание народного артиста СССР и служил в ведущих театрах Киева, Ленинграда и Москвы. Впрочем, как раз театральные зрители его знали хорошо — а многие ходили в БДТ именно «на Борисова», а не на других звезд этого театра. Сам актер разницы между своими театральными и киноработами не видел, относясь к каждой очень ответственно и придирчиво, порой доводя постановщиков до белого каления.
«В кино некоторые режиссеры меня окрестили “скрупулезником”. По-моему, в этом нет ничего обидного», — писал Борисов в своих дневниках (изданы посмертно).
Там же он приводил слова Георгия Товстоногова, многолетнего главного режиссера БДТ, который и пригласил Борисова в свою труппу:
«Все актеры у вас замечательные. Посмотрите, какой букет: Стржельчик, Копелян, Тенякова, Медведев, молодой Демич… он уже заставил о себе говорить… Со всеми вам будет легко работать. Есть только одна трудность — Олег Борисов! С ним вам будет, как в аду. Каждую секунду будет останавливать репетицию и о чем-то допытываться. Характер — уффф!»
Из-за этого характера у Борисова и возникали проблемы, которые вынуждали его искать новое место и перебираться в другой город.
«Для театра зависть — вещь обыкновенная»
Родился Борисов 8 ноября 1929 года в Ивановской области; в войну с матерью жил в эвакуации в Средней Азии, потом оказался в Подмосковье — и после школы поехал в Москву, поступать в институт. Выбор оказался почти случайным — под влиянием книги о Станиславском он подал документы в Школу-студию МХАТ и был принят в мастерскую известного педагога Александра Карева. Звали тогда начинающего актера Альбертом, и именно в Школе-студии он превратился в «Олега», хотя домашние до конца жизни называли его Алик.
После учебы новоиспеченный Олег Борисов в Москве не задержался — отправился по распределению в киевский Русский театр имени Леси Украинки. Жаловаться на проведенные там годы — а в Киеве он проработал до 1963-го — Борисов не жаловался, но в итоге уехал оттуда почти с радостью.
«С уходом из Леси Украинки все получилось как-то само — с крыла храма я не бросался. В театре были “розовские мальчики”, “Комедия ошибок”, звание заслуженного и, как следствие… косые поглядывания в мою сторону. Для театра зависть — вещь обыкновенная, но ведь все надо умножить на Киев, то есть — на провинцию», — вспоминал актер.
Поводом для отъезда стала поездка Борисова в Польшу по линии Министерства культуры УССР — директор театра против нее категорически возражал, а когда его мнение не приняли в расчет, на собрании труппы «продавил» письмо в газету «Советская культура», в котором осуждал «зазнайку». Потом было раскаяние, извинения, но Борисов вместе с женой принял решение уезжать из Киева. Сначала он ненадолго оказался в Москве — в Театре имени Пушкина, а вскоре уже принял приглашение Товстоногова и перебрался в Ленинград.
«Конечно, желание уйти из Леси Украинки бродило давно, подогревалось коллегами с украинскими именами. Рано или поздно это бы случилось, но нужен был толчок, и я дождался его», — писал Борисов.
«Если не понравится — вырежем!»
В принципе, Борисов не был скандалистом — тем самым «скрупулезником» был, а скандалистом — нет. Его уход из Театра имени Леси Украинки был спровоцирован руководством и поддержан труппой, а почти через двадцать лет, на фильме «26 дней из жизни Достоевского», случилось то, что скромно называют «недопониманием с режиссером». Ставил фильм именитый Александр Зархи, и в своих дневниках Борисов скупо вспоминает, что у режиссера была неправильная концепция главного героя.
«Во время съемки попросил меня два раза подпрыгнуть на одной ноге. “Зачем?” — спросил я. “Если не понравится — вырежем!” — ответил Зархи. “Стоп! Могу ли я узнать, Александр Григорьевич, о чем играем сцену?” Он после некоторого замешательства начал пересказывать сюжет», — писал актер.
С картины Борисов уходил дважды. В первый раз Зархи его остановил, встав на колени. Правда, потом, в кулуарах, рассказывал об этом эпизоде даже с гордостью. Во второй раз Борисов оказался непреклонен, и дело дошло до директора «Мосфильма» Николая Сизова. Тот на колени становиться не стал и наказал строптивца: Борисова отстранили от работы на «Мосфильме» на два года.
«Разговор длился минуты три-четыре. Я чувствовал себя постаревшим Чацким, готовым выкрикнуть: “Вон из Москвы! Сюда я больше не ездок!” Моя “Софья” — Женечка Симонова — хотела совершить такой же поступок — уйти с картины, но я, как мне кажется, отговорил ее: “Тебе нельзя этого делать. Перетерпи. Тебя больнее накажут”», — вспоминал он.
Фильм, впрочем, был снят, роль Достоевского в нем сыграл Анатолий Солоницын — и получил за эту роль актерского «Серебряного медведя» на кинофестивале в Берлине в 1981 году.
Ну а для Борисова эта строптивость обернулась фактическим запретом на одну из сторон актерской профессии, которой он посвящал немалое время. В кино он снимался с 1955 года, играл много и разнообразно, прославился еще в 1961-м, после выхода комедии «За двумя зайцами», — а тут его просто-напросто запретили пускать на ведущую киностудию страны. Бог знает, как этот запрет повлиял на болезнь, которой Борисов к тому времени страдал уже два года…
«Пример настоящего мужчины»
Лейкемию у Борисова диагностировали в 1978-м, но в его дневнике почти нет записей, посвященных страшному диагнозу, лишь сухие строчки — был в больнице, мне перелили кровь, приходила врач… В книге Федора Раззакова «Как уходили кумиры» приводятся свидетельства того, что даже близкие знакомые Борисова не знали о том, что он болен.
«На съемках фильма “Остановился поезд” в 1981 году мы случайно узнали, что Борисов неизлечимо болен. В экспедициях, как известно, периодически проводят летучки для всей группы, где планируется план съемок, и мы подстраиваемся под актеров, которые играют еще и в театрах. На такой летучке Борисов сказал, что ему нужно в Ленинград с 23 по 25 июня. Потом отпросился в те же числа июля, затем августа, и я спросил, с чем связана такая регулярность. Совершенно спокойно он ответил, что ездит на переливание крови. Для нас это было как гром среди ясного неба. Абсолютно доброжелательно, без капризов, он тянул все тяготы тяжелой работы в экспедиции. Болезнь считал исключительно своим личным делом, в отличие от многих актеров, которые каждому чиху придают вселенское значение. И потому для меня он, кроме прочего, являл пример настоящего мужчины…» — рассказывал режиссер Вадим Абдрашитов.
Чтобы дать Борисову роль в «Остановился поезд», Абдрашитов провернул целую секретную операцию — после чего поставил руководство киностудии перед фактом. Впрочем, именно после этого опала актера закончилась, он вернулся к почти нормальному графику — насколько позволяла болезнь. Но жизнь вокруг не прекращалась и периодически напоминала Борисову о своей жестокости. В 1983-м он вынужден был уйти из БДТ — ему было 54 года, и, похоже, Товстоногов больше не ставил на этого члена своей труппы. Во всяком случае, отговаривать его, как сделал во время первой попытки в 1971-м, режиссер не стал.
«[Тогда, в 1971-м, я] решил ждать… и дождался своих “Мешков”, “Дона”, “Кроткой”. <…> Тогда, в 71-м, решение было эмоциональным. Сейчас оно как будто спокойней, взвешенней. Как, впрочем, и реакция на него Товстоногова. Он даже просветлел, когда я сказал, что ухожу», — писал Борисов.
Новым местом работы оказался МХАТ — и скорый раздел труппы, который был нервным и наверняка повлиял на здоровье Борисова. Он остался с Олегом Ефремовым, в МХТ имени Чехова, но уже наступала совсем другая эпоха — заканчивался и советский театр, и советское кино, которые были для Борисова домом и смыслом существования. Он, впрочем, сделал попытки вписаться в новые времена, даже снялся напоследок у своего сына, режиссера Юрия Борисова, в фильме «Мне скучно, бес», где сыграл две роли — Бога и Мефистофеля. А вскоре скончался.
Похоронили актера на Новодевичьем кладбище, а на памятнике там написаны лишь его имя и фамилия — и даты жизни. Но этого достаточно, чтобы понять, кто именно лежит на этом участке, — других Олегов Борисовых в советском кино не было.
