Не так давно в подвале общежития микрорайона «Южный» райцентра умер бомж. Обнаружили его не сразу: когда труп умершего стал разлагаться и источать соответствующий запах, просочившись в комнаты жильцов.Вопрос, как бомж проник в подвал, который должен быть закрытым на ключ, оставим на совести управляющей компании.Кстати, о жалобах жильцов этого общежития на постоянное проживание бомжей в подвале мы уже писали в «Эхе» от 18 мая 2013 года. Наших читателей продолжает интересовать, доколе бомжи будут атаковывать подъезды многоквартирных домов зимой, распространяя своим присутствием «благоухание» и кто должен найти управу на тех, кто мирно спит на газонах в центре поселка летом?
По словам начальника отдела участковых уполномоченных полиции Германа Патласова, всех бомжей полицейские знают наперечет не только пофамильно, но и по их прозвищам, «местам дислокации».
– Летом в Промышленной обитают пятнадцать человек, зимой – вполовину меньше, – поясняет Герман Валентинович. – Кто-то расползается по теплотрассам, кто-то уезжает к родственникам, кто-то – в город. Там доступных мест обитания (чердаков, подвалов) гораздо больше, чем у нас. Что касается того, чтобы полиция забирала их, то таких полномочий у нас нет. Максимум, что в наших силах, – собрать всех бомжей и провести с ними нраво-учительную беседу. Задерживать не имеем права. В советское время была статья за бродяжничество. Теперь ее нет. И других механизмов работы с людьми этой социальной категории законом не предусмотрено. Сегодня человека можно задержать, только если он находится в общественном месте в состоянии алкогольного опьянения, оскорбляющем человеческое достоинство. А если он трезв и мирно спит на травке, это не является нарушением административного законодательства.
На каком основании его задерживать? Другой вопрос – если хулиганит, дебоширит, сквернословит… Но, как правило, бомжи – люди мирные. Бродят себе, никого не трогают. Не воруют, не грабят, не убивают. Даже если добропорядочные граждане, видя бомжа на улице в состоянии что называется «ни тяти ни мамы», вызывают полицию с требованием забрать его – мы не можем этого сделать. Человеком в состоянии алкогольного опьянения должны заниматься медики. А у нас в ЦРБ нет таких условий. Ведь если ему необходима медицинская помощь, чтобы вывести из этого состояния, то ни в санпропускнике, ни в общей палате этого не сделаешь, а отдельного помещения и персонала для этого не предусмотрено. Представьте, привезем мы его в полицию, а он, не дай Бог, умрет, потому что неизвестно, чего он напился. Кто понесет за это ответственность?
Когда потеряна крыша
По мнению заместителя начальника отдела Натальи Антоновой, как правило, в бомжей превращаются преимущественно алкоголики и тунеядцы, но есть среди этой категории и те, кто стал бродягой в силу жизненных обстоятельств. Кто-то потерял жилье по не зависящим от него причинам, став, к примеру, жертвой «черных» риелторов, кто-то душевно сломался, от кого-то попросту отказались родственники.
– В моей практике был такой, потерявший крышу над головой, – делится Наталья Валентиновна. – Его и бомжом-то назвать язык не поворачивается. Лишился жилья, прибился к какой-то женщине, которая поселила его в сарае и забирала у него за жилье львиную долю пенсии. Благодарный за хоть какую-то крышу над головой изо всех сил помогал женщине по хозяйству. В свободное время посещал службы в церкви. Там его и заприметила одна из моих знакомых.
Мне чисто по-человечески жаль таких людей. Тихие, набожные. За себя постоять не могут. Я обратилась к директору центра социального обслуживания Елене Михайловне Оленберг. С ее помощью пристроили мужчину в Тарасовский дом сестринского ухода. Как он радовался, что у него теперь есть хотя бы койко-место и еда. А недавно он обратился ко мне с просьбой отыскать родственницу, адреса которой он не знает, известен только город. Мы связались с коллегами из этого города. выяснилось, что на самом деле там проживает указанная женщина. Теперь мужчина отправил ей письмо. Надеется, что родственница откликнется.
В процессе деградации
Директору центра социального обслуживания Елене Оленберг по роду деятельности приходится иметь дело с бомжами.
– выезжаем по звонкам жителей, забираем из теплотрасс или из подъездов, переодеваем, устраиваем их судьбы, – говорит Елена Михайловна.
Документа, вменяющего эту обязанность нашему центру, нет. денег, соответственно, на это не выделяется, но так уж повелось. Так ведь ладно, если бы люди хотели изменить свою жизнь. Но чего мы только от них не наслушаемся! Как правило, бомжи – личности деградированные, так что не скупятся на матерные оскорбления. Вот в прошлом году был случай. Позвонили жители райцентра, с улицы Маяковского. сообщили, что в соседнем пустующем доме поселились бомжи. Мы выехали на место. На самом деле, в недостроенном особняке, естественно, неотапливаемом, обнаружили двух бомжей, одетых зимой в резиновые сапоги и какое-то тряпье. Оба мирно спали на картонных коробках. судя по запаху, они там не только ели и спали, но и туалет устроили. А когда увидели нас, такое «словесное сопротивление» оказали! Знают свои права, так что мне стоило немалых усилий убедить их поехать в центр соцобслуживания, чтобы хотя бы переодеться в чистые и теплые вещи. (У нас есть склад бэушных вещей).
Привезли. Подобрали им одежду по сезону. На свои деньги купили булочки, накормили-напоили. А они, когда увидели, что их тряпье работники центра куда-то понесли, снова скандал устроили. Самое страшное – оба молодые, еще тридцати нет! Выяснилось, один из них – инвалид и имеет пенсию 13600 рублей! Его взяли на квартиру знакомые. Другого кое-как договорилась пристроить в Новокузнецкий дом временного пребывания. Купила билет, посадила на скоростную электричку. Позвонила директору, сообщила, что сегодня человек прибудет. Все вроде шло хорошо. Он туда прибыл, поселился. Спать на чистых простынях и есть свежую еду понравилось, а когда узнал, что одним из условий пребывания является общественно-полезный труд, обиделся и вернулся в Промышленную. Директору так и сказал: «Я к вам работать не нанимался».
Большинству из этих людей вести бродяжнический образ жизни выгодно. Работать они не привыкли, не хотят. когда подыскиваем для них работу, которая позволила бы вести сносный образ жизни, отказываются. Просить милостыню куда проще.
– Ну, вытащили мы бомжа из теплотрассы или из подъезда, – продолжает Елена Оленберг. – А дальше? куда его девать? В больницу? Так это лечебное учреждение, а не перевалочная база и не ночлежка. Там занимаются теми, кому нужна медпомощь. ЦРБ берет бомжей, когда им требуется медицинская помощь. К примеру, чтобы ампутировать обмороженные конечности. А потом мне звонят, требуют, чтобы мы их забирали. Куда забирать?
Вопрос, что делать с бродягами и бомжами, стоит не только в Промышленновском районе. Эта проблема куда более масштабная. Статьи за бродяжничество и тунеядство отменили, медвытрезвители позакрывали, отделений реабилитации для людей этой социальной категории не создали, ночлежки тоже есть далеко не везде.
Бомж, скорее, -психология. Научно доказано, что человек, проживший в состоянии бродяжничества пять лет, к нормальной жизни уже не вернется.
Да и по собственным наблюдениям, имея приличный опыт работы с бомжами, могу сказать, что лишь два из них попали в эту категорию по не зависящим от них причинам. Об одном сказала Наталья Валентиновна, другой – умственно отсталый человек, от которого отказалась собственная семья.
Проблему изучала
Ольга БИТКИНА
