Домой Культура и туризм «Они ведь с Михалковым “родственники”». О Градском рассказал его друг

Культура и туризм

«Они ведь с Михалковым “родственники”». О Градском рассказал его друг

03.11.2024

«По музыкальным способностям коллег мог пройтись жёстко. И этого ему не прощали», — вспоминает об Александре Градском, которому 3 ноября исполнилось бы 75 лет, журналист Евгений Додолев, который дружил с маэстро последние сорок лет его жизни и написал о нем книгу.

«Женщина цветок»

Мария Март, aif.ru: Когда вы последний раз общались с Александром Борисовичем?

Евгений Додолев: В ноябре 2021 года, незадолго до кончины. Звонил ему несколько раз. Обычно в старости у людей голос ломается, становится скрипучим, надломленным. А у него до последнего дня голос по-прежнему был звонок. И одновременно было ощущение, что он понимает: конец близок.

— Именно поэтому он незадолго до смерти расписался с Мариной Коташенко, с которой до этого прожил 17 лет без регистрации брака?

— Марина — женщина-цветок, которая скрасила его жизнь. Видимо, перед уходом у него возникло желание о ней позаботиться.

Ситуация ведь была непростая — Марина младше его сына-первенца Дани и почти ровесница Маши — детей, которых родила Градскому третья жена Оля Фартышева. Он понимал, что могут возникнуть проблемы.

И кто бы что ни говорил, с Мариной Градскому было хорошо. Она подарила ему двух сыновей, про которых он очень любил рассказывать.

— Многие коллеги вспоминали о его сложном, неуживчивом характере. Кто-то даже рассказал, что, мол, в музыкальных кругах ему дали прозвище «Гадский».

— Недоброжелателей у него всегда было много. Он не был политкорректным, так скажем. Не обсуждал внешность оппонента, в отличие от иных его соратников, но вот по музыкальным способностям коллег мог пройтись жёстко. В этом он напоминал подростка, который, называя вещи своими именами, не понимает, что может больно ранить.

Например, со смехом пробрасывал, что София Ротару — фанерщица, а Пугачева вообще не может петь с конца 1980-х из-за узлов на связках. Притом, что в своё время именно Градский прослушивал Аллу Борисовну в коллектив Слободкина. Вспоминал, как она пришла в белых носочках с нотной папкой. Он тогда дал ей прекрасную характеристику. А в двухтысячных говорил, что её репертуар — стыдоба. Ну и «фанера», само собой.

«Ходил в черных рубахах и стоптанных башмаках, потому что это удобно»

— А сам он когда-нибудь пел под фанеру?

— Не помню такого. Это была принципиальная позиция. И Саша сумел сохранить голос, хотя в молодости на пике популярности, по его словам, давал по три концерта в день. И это были большие залы. Последние годы жизни ему сильно мешал лишний вес. Ему неудобно было играть на гитаре, он перестал водить машину, хотя обожал быть за рулем.

Кстати, первое своё авто купил на гонорар за музыку в фильме Кончаловского «Романс о влюбленных» (1974), где он ещё и саундтрек записал.

Но помнят его в основном именно как вокалиста.

Когда я ему говорил, что хватит, мол, жрать, пора худеть, Саня приводил в пример Паваротти, дескать, для тенора нужна масса, для диафрагмы.

Хотя было время, когда он без проблем худел во время отдыха, а мы с ним не раз вместе путешествовали в морских круизах (в 1990-х это было модно) и если Саша ставил себе цель похудеть, то за пару недель сбрасывал 15 кг.

Но со временем, уже при Марине, видимо, решил, что главный приз у него уже есть, и перестал обращать внимание на свою внешность. Ходил все время в чёрных рубахах и стоптанных башмаках, потому что так было удобно.

— И это ведь не помешало ему стать телезвездой в шоу «Голос».

— Юре Аксюте стоило больших трудов утвердить кандидатуру Градского у западных правообладателей «Голоса». Они ему говорили, что на шоу нужны молодые и красивые, а вы нам полного мужчину в возрасте предлагаете. Но в итоге именно Градский сделал этот проект. Он был перфекционистом во всём, что касается профессии. И за кадром осталось многое, что он сделал для этой передачи и для своих коллег.

«Дирижер Светланов многих удивил, пригласил Градского в Большой»

— А ему не было обидно, что многие знают Градского по одной-единственной песне «Как молоды мы были»?

— С Александрой Пахмутовой, которая написала «Как молоды…» Градский дружил. Александра Николаевна пошла ему навстречу и изменила мелодию, сделав её в некоторых местах выше, чтобы Градский мог продемонстрировать свои четыре октавы.

Он никогда не обижался, когда кто-то называл его исполнителем одной песни. Шутил над этим. Понимал, что далеко не все люди в курсе его творческой биографии. Не знают, что он автор музыки к десяткам фильмов. Что в конце 1980-х он пел в Большом театре партию «Звездочёта»: в опере Римского-Корсакого «Золотой Петушок».

Тогда для всех стало полной неожиданностью, когда знаменитый дирижер Светланов предложил эту партию молодому рок-исполнителю. Но оказалось, что он видел фильм «Романс о влюбленных» — и был покорён вокалом Градского. В итоге Александр Борисович блестяще дебютировал в Большом.

Его достижения можно долго перечислять. Главное — он сам знал себе цену. Кстати, востребованным артистом он был до последних дней. Много гастролировал. Пел на корпоративах.

— А вы видели разницу между Градским 60-70-80-х и потом в 90-х и двухтысячных?

— Бесспорно, в молодости он был жёстче. С годами стал мягче.

Ещё открыл в себе архитектора, так он сам считал. В подмосковном Новоглаголево, где сейчас живёт его сын Даниил, Градский возвел дворец по своему собственному проекту. Огромный домина а-ля «Кремлёвская больница Четвёртого управления», с такими же колоннами. Там даже домики для собак построили из оставшегося мрамора. Со смехом часто пересказывал шутку побывавшего у него на даче Михалкова, мол, Никита Сергеевич иронизировал, что раньше опасался, что к нему на дачу с вилами придут, но теперь убедился, что начнут с Градского.

Они с Михалковым, напомню, в каком-то смысле были «родственниками по Анастасии Вертинской». Градский как отчим воспитывал сына Михалкова Степана.

Забавно, что, имея такой дворец, жили они с Мариной в «японском домике» напротив, что был раз в 20 меньше гигантской домины.

Его гигантомания, возможно, носила «компенсаторный характер», они с родителями и бабушкой обитали в подвале площадью 8 м кв. И там ещё стояло пианино. Он спал на раскладушке под клавиатурой и вспоминал, что у него на всю жизнь осталась привычка вставать с кровати боком, чтобы не набить себе шишку.

Позже он переехал на Мосфильмовскую улицу, потом на улицу Марии Ульяновой, в «двушку», куда порой набивалось по 40 человек гостей.

А затем уже получил «от Москвы» квартиру в Козицком переулке, откуда его и увезли в больницу. Там кухня со знаменитым абажуром была размером с предыдущую квартиру: и он с удовольствием жарил гостям котлеты, был хлебосольным.

В этих апартаментах, на задах «Елисеевского» магазина, оборудовал себе мини-студию.

А Марина основную часть времени проводила на дачах (он построил ей и младшим сыновьям отдельный дом, недалеко от своего «дворца»). В последние годы Александру Борисовичу было удобнее оставаться в центре Москвы, чтобы везде успевать.

«Не тащил детей правдами и неправдами на сцену»

— А как он относился к своей популярности?

— Ну, он, конечно, мог говорить, что ему «всё надоело», но жить без этого не мог.

Когда мы с ним гуляли по Нью-Йорку, его огорчало, что прохожие его не узнают, поэтому его тянуло в эмигрантские кварталы.

И с журналистами он также общался — надо было сначала выдержать все его «пошли на», после чего работать с ним было одно удовольствие. За исключением небольшого нюанса — в кадре он любил затягиваться сигаретой, а на ТВ это ныне запрещено, оттого многие его интервью сейчас в эфир не выдать.

Курил он с подросткового возраста. Мне как-то в эфире рассказал, что бросил по просьбе Александра-младшего. Резко завязал с никотином. Процитирую собеседника: «Сашка маленький подошёл ко мне… Видимо, Марина его подговорила. Подошёл, внимательно посмотрел: “Папа, бросай курить”. Я говорю, понял. И всё. Бросил. Через час».

— А почему он старших детей старался держать в тени?

— Он не считал карьеру артиста привлекательной. И не считал своих детей гениальными музыкантами.

Он хотел, чтобы старший сын преуспел как финансист, поэтому отправил его учиться в Лондон.

Мария тоже была очень музыкальной, играла на фортепиано, занималась танцами, вела программу «Времечко», помогала Саше с «Голосом». Но Маше, у которой, как и её брата, прекрасный голос, отец желал реализации «женской карьеры»: хотел, чтобы она удачно вышла замуж.

В общем, не тащил детей правдами и неправдами на сцену, хотя мог. И в этом он тоже не похож на других наших знаменитостей.